Быт и народная культура
Быт и народная культура.
В XVI—XVII вв. горожане носили мужскую и женскую рубашки двух видов — нижние и верхние. Нижняя рубашка (сорочка) делалась из легкого, тонкого материала и меньше украшалась, чем верхняя. Верхница шилась из плотного и красивого цветного материала и богато украшалась. Мужские рубахи были довольно длинными, женские также закрывали частью и стопы ног. Ворот, обшлага рубахи, иногда и плечи украшались вышивкой или аппликацией. В рассматриваемый период русские штаны — порты — были нижние и верхние. Нижние порты шились из тонкого холста или шелка, верхние — из плотных цветных материй: сукна, реже — шелка и бархата. Верхние штаны также украшались декоративной аппликацией. В моде были красные штаны. Верхнее платье составляли зипуны (короткая одежда) шелковые и сермяжные, кафтаны мужские и реже — женские. Они могли быть короткими и длинными, летними и зимними (кафтан шубный). Богатые носили атласные, бархатные, камчатные, тафтяные, зуфные, суконные разноцветные кафтаны с украшениями, рядовые горожане — крашенинные, сермяжные, бараньи, козлиные. Продолжали носить и древнее верхнее платье свиту, или свитку, — легкую длинную мужскую и женскую разноцветную одежду из дорогих и недорогих материй со множеством пуговиц и украшений. Женщины ходили в сарафанах, сукманах, шубках (без меха), юбках, плечевых одеждах душегреях, телогреях. Верхней уличной одеждой мужчин являлись разноцветный охабень (вид плаща), войлочный плащ. Мужской и женской длинной одеждой для весны и осени служила суконная однорядка со множеством пуговиц. Летом мужчины и женщины надевали шелковые опашни с подкладкой и крупными пуговицами. Безрукавный плащ типа бурки называли епанчой. Женщины на лето шили летники. Широкое распространение имели мужские и женские шубы — нарядные и простые.
Многие мужчины волосы стригли коротко и носили круглые шапочки вроде восточной тюбетейки — тафьи и скуфьи. Почти все мужчины надевали колпаки, высокие, кверху суживающиеся, вязаные или шитые из разных материй. Зажиточные горожане в XVII в. носили мурмолки — высокие шапки, шитые из шелка, бархата и парчи, зимой мужчины — меховые шапки — малахаи: бедные из овчины, богатые — из дорогих мехов. Женщины носили легкие мягкие шапочки из цветной материи — подубрусники, с одинаковой расцветки платками — подзатыльниками, поверх них надевали убрусы — полотенчатые, богато вышитые головные уборы. Замужние женщины вместо убруса надевали кику из разных дорогих тканей и меха, закрывавшую голову, затылок и шею с боков. Богатыми женскими головными уборами, украшенными жемчугом с каменьями, являлись сорока и кокошник, круглые шляпы, меховые шапки. Поверх меховой шапки иногда повязывали платок — фату. Бедные горожанки носили простые шапочки, шапки и платки.
В XVI—XVII вв. мужчины и женщины ходили в сапогах и башмаках черного, красного, желтого, зеленого цветов, поршнях из сыромятной кожи, чоботах, черевичках, лаптях. Обувь надевали на онучи и чулки.
Большое распространение имели пояса с сумочкой, заменявшей карманы (карманы появились только в XVI—XVII вв.), широкие матерчатые кушаки. Важным украшением одежды являлся богато вышитый воротник- ожерелье, который пристегивался к рубахе, зипуну, кафтану и однорядке. Ожерелья были мужские и женские. К рукавам женской и мужской одежды пристегивались манжеты — зарукавья с украшениями. Одежду украшали вышивкой и нашивками, дорогими пуговицами. Женщины носили перстни, обручи, мониста, ожерелья, серьги, мужчины — перстни.
У стрельцов была казенная форменная одежда: шапка-колпак с узкой меховой опушкой, длинный кафтан, сапоги. Каждому стрелецкому приказу (500 стрельцов) было присвоено особое сочетание цветов шапки, кафтана и сапог. Форменную одежду имели участники дворянского ополчения.
Горожане питались хлебом из ржаной и пшеничной муки, лапшой, киселями и кашами, толокном, супами и т.д. В приготовлении пищи широко использовали квас из сухарей. Богат был ассортимент сладких блюд и напитков — кваса, пива, крепкого опьяняющего меда (медовуха), хлебного вина. Рацион питания городской бедноты был очень скудным: «щи да каша — пища наша». Часть городских низов вела, согласно источникам, полуголодное существование.
Во 2-й половине XVI—XVII вв. русские горожане для хранения продуктов употребляли различные сосуды (туеса, бураки), для переноски воды — деревянные клепаные ведра, бадьи с железными дужками. Глиняные горшки разных размеров применялись для приготовления пищи и хранения кушаний и для подачи на стол. Как свидетельствуют археологические материалы, во 2-й половине XVI—XVII вв. в Чебоксарах преобладала лощеная красная и черная керамическая посуда. В домах горожан богатых и среднего достатка имелись медные и оловянные блюда, миски, плоские тарелки, ковши, стаканы, кубки, рога, чары и др. Богатые горожане имели серебряную и позолоченную столовую посуду.
Общественный быт горожан определялся государственной властью, ее органами управления, православной церковью и народными традициями. Главным центром городской жизни являлась торговая площадь с гостиным двором и лавочными рядами, огороженная забором. Городской торг посещали все горожане и многие уездные люди. На торговой площади биричи (бирючи — глашатаи) громко читали государевы указы, распоряжения властей и всякие объявления. С торгом были связаны земская изба, кружечный двор, торговые (платные) бани.
К концу XVII в. количество церквей в городе достигло 11. Введенский собор являлся центром не только религиозной жизни, но и политических мероприятий. В нем проводили обряд смены воевод. Смена воевод отмечалась торжественно. В соборе совершался молебен протопопа, кропили святой водой городское знамя и передавали его новому воеводе вместе с ключами от города и казны. Здесь же горожан приводили к присяге на верность воцарившемуся монарху, оглашались государевы указы. Последнее также исполнялось во всех городских церквах и на торговой площади. В церквах совершались обряды православного таинства. Согласно грамоте 1621 г., приходский поп должен был «завтрени, вечерни часы и молебны пети, и дети духовные держати, и свадьбы венчати, и роженицам ходити, и молитвы давати, и дети крестити... и мертвых похороняти».
Основные православные праздники отмечались при участии почти всех горожан. В праздничные дни в церквах совершались торжественные богослужения. Особенно торжественно праздновали чебоксарцы Рождество Христово, Крещение, Масленицу, Пасху, Троицу. В эти праздники проходили веселые и продолжительные гулянья, взаимные посещения, игры, катанья на лошадях. Торжественные богослужения и праздники устраивались также в дни царских именин. Кроме праздников, в христианском культе большое место занимали посты.
Торжественно отмечались престольные праздники Введенского и Никольского соборов, приходских церквей. К ним заранее готовились. Ежегодно 23 июня после церковной службы протопопа во Введенском соборе при участии всего духовенства города и горожан совершался крестный ход от собора до Сретенского монастыря вдоль Чебоксарки и обратно. Во 2-й половине дня проводилась коллективная трапеза — братчина на средства и деньги, собранные от горожан. Приходские церкви также отмечали свои престольные праздники торжественными службами, крестными ходами и братчинами прихожан. Иногда они длились 2—3 дня.
Среди горожан бытовали сохранившиеся от славянского язычества и нередко сросшиеся с православными праздниками «так называемые русальские обряды, некогда имевшие своей задачей обеспечение плодородия».
Праздник Рождества совпадал по времени с обрядами, не связанными с христианством. В крещенскую ночь девушки, собираясь вместе, гадали на свое будущее, в день Крещения молодежь в складчину проводила пирушки. В Масленицу в течение недели устраивались угощения, катания на санях, молодежные игры. Пасха у русских слилась с весенним праздником древних славян, связанным с умилостивлением языческих богов за будущий обильный урожай, приплод скота, помощь в хозяйстве и быту. Традиция красить яйца связана с представлением древних славян о таинственности появления из скорлупы птенца. Троица совпадала с другим древним славянским праздником — семиком, связанным с культом лесных и полевых духов и культом предков. На Троицу украшали дома зеленью, ветками, водили хороводы вокруг березок, поминали умерших родственников в «родительскую субботу». В Рождество Иоанна Крестителя (24 июня) совершали обряды древнего славянского праздника Ивана Купалы, приходившегося на летний солнцеворот.
Особо следует сказать о проводившемся в начале июня празднике Ярилы. Во 2-й половине XVI—XVII вв. и позже горожане вместе с русскими крестьянами окрестных селений ежегодно перед заговением Петрова поста проводили Ярилин праздник на холме — «горе, называемой Ериле», на «пустовом месте» под юго-западным углом кремля, где стояла его Наугольная башня. Здесь устанавливалось чучело Ярилы. Ярила символизировал не только земледельческое, но и человеческое плодородие. В источниках отмечается, что в Ярилиных ночах «и бывает отроком осквернение, и девам растление». Весна прошла, хлеба взошли и колосятся, прошла пора молодежных игр и под утро чучело Ярилы погребали «весело, со смехом, с непристойными шутками и притворным плачем».
Во время эпидемий, эпизоотий, засухи, голода, стихийных бедствий и пожаров горожане предпринимали против них оперативные меры противодействия: карантин, преграждение доступа в зараженные зоны и выхода из них путем выставления застав стрельцов, запреты топить летом домашние печи и бани и т.п. Вместе с тем горожане верили, что такие бедствия можно преодолевать молитвами, постами, крестными ходами, опахиванием города сохой, заговорами, колдовством.
Во 2-й половине XVI—XVII вв. группы скоморохов в 15—20 чел. устраивали представления на торговой площади, центре посада, на улицах. Наверное, в Чебоксары приезжали скоморохи из Нижнего Новгорода. Указы царя Алексея Михайловича о запрете представлений скоморохов, музыки, пляски, пения, азартных игр оказались нерезультативными.
Массовые гулянья с песнями, плясками, играми проводились в городе во время православных и народных праздников, именин царя. Не только в дни праздников, но и в обычные дни весной и летом, иногда и зимой, девушки и парни, часто и молодые семейные горожане, выходили на хороводы, круги, где пение сочеталось с медленным танцем в кругу. Летом хороводы водили всю ночь. На хороводах плясали под музыку или пели песни.
Дети, молодежь и взрослые горожане участвовали в играх и развлечениях. Играли в городки, в мяч, качались на качелях, катались на санках, в колясках, верхом, на лыжах, купались в Волге. Проводились и военные игры — взятие снежного городка, который обороняли пешие защитники от наступавших всадников, борьба двух борцов на праздниках, кулачный бой между двумя группами юношей, иногда приводивший к смертельным случаям.
На домашний быт во 2-й половине XVI—XVII вв. даже в уездных городах определенное влияние оказывал «Домострой». В XVI в. городская семья в среднем состояла из 4 чел. обоего пола. В середине XVII в. в семье посадских людей в среднем было 5 чел., бобылей — 4 чел. В 1678 г. на посадский двор приходилось 6,6 чел., на двор бобыля — 5 чел. Около 70% семей состояли из лиц двух поколений, более 20% — из одного поколения и лишь около 8% — из лиц трех поколений. Среди посадских людей многие семьи возглавляли вдовы. Семьи служилых людей были малолюдны. В городской семье очень велика была роль главы семьи. Он управлял хозяйством, членами семьи и домочадцами. Но в домашнем хозяйстве большую роль играла женщина-хозяйка. Мужским делом были служба, ремесло и торговля. Детей с малых лет приучали к труду. В семьях духовенства, приказных служителей и дворян мальчиков стремились обучить грамоте.
Браки совершались по воле родителей, но мнение брачующихся, познакомившихся на хороводах, играх и посиделках, часто учитывалось. Браки городских дворовых людей и крепостных крестьян заключались по воле их владельцев. В XVI в. брачный возраст для мужчин составлял 15 лет, для женщин — 12 лет. Соборное уложение 1649 г. подняло брачный возраст для женщин до 15 лет. Разрешалось заключать брачные союзы только внутри сословия. Брачные связи между родственниками запрещались. Позволялось одному лицу вступать в брак только три раза. В XVI—XVII вв. развод разрешался лишь при бесплодии жены или в случаях, когда обнаруживалось, что на смотринах показывали одну девушку, а выдали другую. Полюбовный развод оформлялся при условии пострига одного из супругов в монахи.
Подготовку к свадьбе вели обе стороны: составлялся сценарий и назначались свадебные чины. Свадьба начиналась с церковного венчания, затем свадебный поезд отправлялся в дом невесты. В свадьбе участвовало множество родственников и знакомых. Она проводилась торжественно, с обильным угощением участников, песнями и танцами, с соблюдением многих обрядов и обычаев, вначале в доме невесты, затем в доме жениха, проводилась до трех дней. Свадебный наряд хранился в течение всей жизни мужа и жены. Хоронили их в этом же наряде (вплоть до начала XX в.).
С рождением ребенка и первыми годами его жизни был связан целый цикл обрядов. До крестин выбирали крестного отца и мать ребенка из числа родственников и знакомых — кума и куму. Они считались восприемниками и покровителями новорожденного на всю его жизнь. Крестины проводились в церкви и дома при участии кума и кумы, повитухи и родственников на восьмой день после рождения. Ребенку давали православное имя по церковному календарю имен святых, отмечаемых в дни именин. Мальчику родители нередко давали второе, «мирское», имя по мере увеличения семьи: первенца называли Первак, и далее по возрастающей: Второй, Третьяк, Пятой, Шестак — вплоть до Девятый, Десятый, или от личных ощущений матери перед рождением ребенка: Ждан, Неждан, Любим, Бажен (желанный), Истома, Шумилка, Смирный, Пинай, Ворошилка.
Похороны проводили по православному обряду с соблюдением также древних языческих обрядовых пережитков. Кладбища в описываемый период устраивали при приходских церквах. Покойника обмывали, одевали в подвенечную или обычную одежду, клали в деревянный долбленый гроб вместе с некоторыми «необходимыми» ему в «ином мире» вещами и медную пулу (монету) и доставляли в церковь на санях, где священник совершал обряд отпевания. В церкви тело богатого человека держали восемь дней, хоронили на девятый. Покойного мужа оплакивала жена; нанимали и плакальщиц, постоянно поминали в молитвах. В церквах за дары включали их имена в поминальные синодики, а также перечислялись по воскресеньям во время церковной службы.
