Русская топонимия на территории Чувашии
Русская топонимия на территории Чувашии
Исторические данные говорят о том, что русские, раз поселившись и заложив селения на территории современной Чувашии, впоследствии не оставляли их и продолжали жить на занятых участках. Своеобразная социально-политическая обстановка их первого появления в качестве местных насельников открыла им путь к добрососедским чувствам коренного населения. Как было отмечено, первыми поселенцами из русских в Среднем Поволжье были полоняники, захваченные казанской ханской знатью при набегах на соседние русские земли Московского государства. Попавшие в плен знатные люди обычно выкупались московскими князьями. Прочие полоняники были посажены на землю в вотчинах казанских феодалов. Крестьянствуя в неволе, они сблизились с местным населением. Когда в середине XVI века с ликвидацией Казанского ханства они были освобождены от работы на прежних господ и получили возможность вернуться на родные земли своих предков, выяснилось, что многим уезжать отсюда незачем. Прожив здесь долго, а некоторые и родившись здесь же, они сроднились с местным нерусским населением. При переписи 1560-х годов было установлено, что, например, в Свияжском уезде того времени бывшие полоняники землю пахали вместе с чувашами и татарами «смесь по полосам», вместе платили ясак, содержали «бортные ухожаи в лесах (то есть лесные ульи) и бобровые гоны в реках».
По географии расселения полоняников в какой-то мере можно уяснить распространение участков казанско-княжеского феодального землевладения на территории Чувашии периода ханства. В числе их писцовая книга Свияжского уезда 1560-х годов назвала: д. Норваш на одноименной речке (ныне Русские Норваши), д. Кошлоуш Большой (ныне Кольцовка?), д. Новая «на селище Сустатовском» (ныне Высоковка), «Менинское русское селище» с возникшей на нем д. Лариной Белая Воложка тож (бывшее с. Беловолжское). Они и в настоящее время известны как русские селения. Хотя население бывших полоняничьих селений пользовалось местной топонимией, оно обогатило ее и собственными русскими названиями. Некоторые реки и овраги в районе бывших полоняничьих селений и соседним чувашам ныне известны только под русскими названиями. Таковы: р. Соломенка возле Норваша, р. Крапивка возле Кошлоуша, р. Белая Воложка под г. Козловкой, многие другие речки и овраги в их гнездах (Дубровка, Старое Жилище, Озерко и другие в бассейне Белой Воложки и т.д.). Как видно из примеров, в основе этой группы названий — естественные описания внешней среды.
Новый этап формирования на территории Чувашии русской топонимии связан с распространением на ней по присоединении к России дворянского феодального землевладения. Правительство в какой-то мере считалось с фактом добровольного вхождения народов этого края в состав России. Приняв в подданство и обложив их умеренным ясаком, правительство признало за коренным населением право на пользование теми землями, на которых оно непосредственно проживало и с которых обязалось платить ясак. Разумеется, у правительства были свои расчеты. Охраняя ясачные земли, оно ничуть не ущемило собственные интересы. Тем самым гарантировалось поступление в царскую казну ясака — основного вида подати с нерусского населения, вновь присоединенного края. В то же время создавалась видимость «заботы» о его нуждах. Тем более пока обстановка позволяла обойтись без прямых захватов земель ясачного крестьянства.
Новые правила.
Во-первых, русский царь по праву феодала-победителя перевел на себя земельные владения лишенных власти казанского хана и его союзников — казанских князей и мурз, выступивших против установления новой власти. Во-вторых, оказалось много земель, разоренных и брошенных населением в ходе феодальных войн, считавшихся «дикими полями», то есть безнадзорными и бесхозяйными. Их оказалось вполне достаточно для удовлетворения поместными дачами русского дворянства и православной церкви. Во всяком случае, на первых порах. По сообщению русской летописи, в 1550-х годах им были розданы правительством Ивана IV «царевы (то есть казанского хана) села и всех князей казанских» и «пустые села все». Тогда образовались русские поселения на их землях вдоль р. Кубни и по Суре.
В топонимии этого края ясно чувствуется наследие феодально-крепостнического землевладения. Дорусские названия крупных объектов, как более известные, сохранились без изменений. Однако сложилась новая система микротопонимии, рожденная феодальным бытом русских помещиков. Назовем типичные названия такого происхождения: ур. Барский луг, оз. Прикащиково, пол. Семипаева, ур. Старое Удельное, ур. Обрезки, ур. Красный Обед, оз. Каторга, ур. Поделы, ур. Середнее Поле, ур. Портошная Грива, ур. Штаны, ур. Кафтанная Стрелка. О бывших поместных владельцах напоминают именные названия: Аладьева Вершина, Алексеев Взвоз, Анохин Ячмень, Ершовские Стрелки, Караваева Поляна, Киреева Гора, Немова Стрелица, Сакулины Ворота, Свирин Овраг, Тенишево Поле, Фролов Пчельник, Фоминая Сеча, Харитонова Грива, Хазов Родник и многие другие названия урочищ и оврагов Алатырского Присурья. В названиях отразились также другие категории землевладельцев этой эпохи: ур. Солдатская Стрела, ур. Солдатские Паи, ур. Ямщики, ур. Попов Проулок и другие. Данные примеры показывают, что указание категории или имени землевладельца стало обычной нормой микротопонимии этого помещичьего края. Она возникла вследствие необходимости детального описания местности из-за чересполосности раздробленного помещичьего землевладения. В одном из крупнейших селений края — с. Стемас на Суре — земля в начале XIX века была поделена между 52 помещиками. Каждому из них было выдано описание его полосы. При этом ориентирами на меже были указаны самые разнообразные природные объекты на местности.
Русская топонимия в полосе бывших помещичьих селений на Кубне небогата. Поэтому в основу дальнейшего анализа состава привлекаются преимущественно географические названия Присурья. Чем характерна русская топонимия этой территории?
Интересен и разнообразен ее лексический состав. По лексике русской микротопонимии можно с уверенностью говорить о ее складывании в этом крае в течение XVI—XVII веков. Большая ее часть ныне признается архаизмом и не показывается в массовых словарях русского языка. Чтобы выяснить значение этих названий, приходится обратиться к специальным толковым словарям русского языка. Современному читателю не говорят ни о чем такие названия, как: Гладки, Дубиста, Мухрышка, Катовики, Козлецы, Полунки, Пырки, Чахониха и другие подобные названия урочищ и оврагов, которые встречаются на планах междуречья Миренки и Суры ниже Алатыря.
Активно участвуют в образовании русской топонимии местные географические термины. Многообразен состав орографических терминов, входящих в названия высокого левобережья Суры. Эта сторона изрезана глубокими оврагами, между вершинами которых образовались гребневидные гряды холмов. Такие холмы, отгороженные от соседних сходящимися овражками, назывались стрелами или стрелками: Стружная Стрела, Банная Стрела, Угольная Стрела, Осиновая Стрелка, Кафтанная Стрелка. Встречается также вариант стрелица: Первая Стрелица, Немова Стрелица. По внешнему виду не отличаются холмы, названные гривами. Этот термин относится к наиболее употребительным в междуречье Мени, Алатыря и Суры: Большая Грива, Новая Грива, Сосновая Грива, Березовая Грива, Береговая Грива, Сухая Грива, Майданская Грива, Каменная Грива и др. Многие гривы обозначены по именам, вероятно, помещиков, владевших землями на них: Фирсова Грива, Зуева Грива, Маткова Грива, Терехина Грива, а также Попова Грива, Дьяконова Грива, Писцовая Грива. Боковые ответвления крупных оврагов (отвертки) и прилегающие к ним гряды холмов отмечены термином вершина: Печная Вершина, Долгая Вершина, Угольная Вершина, Мясные Вершины, Бубновые Вершины, Разбитая Вершина, Кладовая Вершина. Встречаются реже термины: бугор — ур. Бугор, ур. Бугор под Увалом, ур. Тургеневский Бугор, гора — урочища Благая Гора, Лысая Гора, Лисьи Горы, взвоз — ур. Алексеев Взвоз, спуск — ур. Благой Спуск, поле — Ямское Поле, Сурское Поле, Тенишево Поле, Осиновое Поле.
Русская гидронимия.
Гидронимия русского происхождения сосредоточена в основном на территории Сурской поймы. Быстрая своенравная Сура за многовековой период изрыла всю прибрежную долину. Участки старого течения превратились в озера. Многие из них названы по обычным природным признакам: Старица, Глушица, Пронос, Пруд, Старка, Ямки, Омут, Лука, Заводь, Лужа и другие. Заболоченные участки отмечались кратко Болото, Разлив и изредка с дополнительной характеристикой: Тростяное Болото, Долгое Болото, Светлое Болото, Пиявочное Болото, Куликово Болото и т.д. Примечательно, что в числе более двухсот озер, обозначенных на планах Сурской поймы, обнаружилось всего несколько названных по рыбам: Садок, Щучье, Сомовье, Карасье, Карасное. Более типичны названия по внешней форме (Вилки, Круглое), вкусу воды (Кислое), цвету (Золотое, Черное), вязкости дна (Тинное, Хлюпка), запаху (Вонючка), наличию растительности (Травливо, Тростянка). Многие озера обозначены по расположенным в соседстве деревьям: Дубовое, Ольховое, Вязовое, Осиновое, Ореховое, Таловое. Некоторые из них населению запомнились по какому-нибудь хозяйственному случаю (Пряслищи, Мочилищи, Зимняк, Боченок) и бытовому происшествию (Тулупишка, Заплутки, Костыли, Гуляйка, Вешалки).
В русской гидронимии Присурья очень мало двусловных названий. Категориальные слова озеро, болото, река, ручей и овраг, как правило, сохраняют свое исходное значение и не входят в название. Есть, однако, группа терминов, которые иногда сами по себе выступают в роли топонимов, но чаще образуют двусловные имена в сочетании с каким-либо определяющим словом. В эту группу входят термины, характеризующие нетипичные для края объекты или пользующиеся особой известностью. Назовем их: лопата «узкое продольное озеро, бывшее речной долиной» — оз. Лопата, оз. Лопатино, облы «озеро, образованное разливом» — оз. Сухие Облы (то есть «высохшее поёмное озеро»), калужина «разлившийся в болоте участок протоки» — оз. Калужина, оз. Дурная Калужина, лужа «небольшое озерко в неглубокой плоской яме» — оз. Черная Лужа, оз. Лужа Травная, лука «старица на повороте реки» — оз. Лука, оз. Старая Лука, заводь «речной залив» — оз. Тихая Заводь, оз. Каменная Заводь, оз. Лисичья Заводь, глушица «старица, не имеющая стока в реку» — оз. Глушица, бакалда «глухая яма в пойме» — оз. Бакалда, оз. Бакалдинка, ущелье «сухой глубокий овраг, по дну которого проложена дорога» — ов. Ущелье, пол. У Ущелья, дол — р. Суходол, оз. Чистый Дол, родник — рд. Барский Родник, оз. Студеной Родник, рд. Студеник, ключ — р. Лесной Ключ, ов. Благой Ключ, ур. Студеный Ключ, перекоп — оз. Перекопное, ур. Перекоп, ов. Перекоп и др.
Если говорить в целом, необходимо отметить, что очень широк круг местных географических терминов, которыми пользуется русское население Алатырского Присурья для описания местности. Также разнообразны характеристики признаков и свойств природных объектов, служащих ориентирами на ней. Сопоставление состава русской топонимии на территории республики с чувашской топонимией показывает их полное совпадение в выборе ориентиров и их качественных признаков при описании местности. Иначе и быть не могло, учитывая общность природы в районах проживания, как чувашей, так и русских на территории края. В Присурье сохранились значительные массивы леса, и вполне понятно широкое участие в русской топонимии, как и в чувашской, лесной терминологии. Обычны для этого района названия по разным растениям, диким и домашним животным и птицам. Отличие по составу описания состоит лишь в том, что в районе русских поселений отсутствуют названия, данные по следам бывших жилых построек. Причина заключается в том, что заселение Присурья русскими с самого начала проходило интенсивно и за непродолжительный период — всего четыре века — не происходило значительных изменений сети русских населенных пунктов.
Интересные примеры.
В массе указанных групп топонимов представляет особый интерес один пример. На правобережье р. Кири на участке водораздела с р. Малым Цивилем в одном гнезде находятся топонимы: ов. Сайгачий, ур. Сайгачье, овраг и бор Табунные, овраги и урочище Атары. Необычно участие в местной топонимии имени сайгака — дикого животного степей. Слова табун и отара, диал. атара известны в русском языке как тюркские заимствования. Не говорят ли эти названия о заходах скотоводческих племен в леса Присурья со своими стадами в те времена, когда они кочевали по соседним степям?
Несколько замечаний об отдельных элементах словообразования в русской топонимии на территории Чувашии. Известный исследователь топонимии Поволжья В.А. Никонов в поиске маршрутов миграции русского населения обратил внимание на участие в названиях Присурья форманта окончания -мха. Исходной территорией говора на -иха он называет район «восточней Костромы и Иванова, северней Горького». Далее он считает, что территория Чувашии входит в зону преобладания аффиксов -ин, -ов, но ее минул в основном поток русских на-званий на -ка6. Его выводы опираются на ограниченный круг источников и потому оказались неточными. Все указанные типы словообразования представлены на всей территории Чувашии, где имеется русская топонимия.
Общая характерная черта русской топонимии выражена в оформлении ее преимущественно в форме принадлежности с суффиксами -иха (-еха), -ин, -ов: в Присурье — Папиха, Хломиха, Маслиха, Толмачиха, Мартыниха (около полусотни урочищ, оврагов и озер и др.), Улитин, Каурин, Маланьин, Ушкин, Лабазин, Сухарев Дол, Боченово, Хвощево, под Чебоксарами на Волге — Голодяиха (от имени Голдя), Кнутиха, Протопопиха, Петин, Кошкино, Лапин, Араков, Берендеев, Линево, Окунево, на Волге ниже Чебоксар — Шамаиха (пустошь), Трубин, Катеринин, Чуркин, Сорокин, Чертово Городище, Семионов. К ряду типичных для всей Чувашии относится топонимия на -ка: Кувшинка, Трусовка, Травянка под Чебоксарами, Стушка, Орленка, Волошка, Стрелка, Дубровка ниже по Волге, Каменка и Мыковка под Цивильском, Гремячка, Каменка, Василька у Ядрина на Суре, Вязки, Осинки, Елховка, Ивка, Тростянка и другие на Алатырском Присурье. Перечисленные словообразовательные аффиксы легко приставляются в окончании к местным нерусским топонимам, придавая им форму, согласованную с русскими номенклатурными терминами: река Чебоксарка, река Сундырка и т.д.
В советские годы русская топонимия в основе своей сохранилась неизменной. Забыты и исчезли главным образом микротопонимы, выражавшие несозвучные эпохе понятия, рожденные временем крепостного быта. Вообще быстрее забываются микрогидронимия и микрооронимия. Относительно русской ойконимии, о которой рассказали мы раньше, следует отметить ее устойчивость. Заменено новыми лишь несколько названий, данных по именам бывших помещиков, хотя многие образованы таким способом (Иваньково-Дурасово на Иваньково-Ленино, Дурасовка на Октябрьское и др.). Достойно внимания, что церковные названия русских сел стали выходить из употребления еще в дореволюционное время. Новые названия даются чаще всего по природным объектам и в их числе, особенно по именам деревьев: Сосновка, Березовка, Дубовка, Лесной, Липовка и т.д. Новое явление: активное участие в обогащении русской топонимии Чувашии стало принимать чувашское население. В обстановке полного равноправия языков и широкой тяги к овладению русским пользование русскими именами и географическими названиями стало обычным для чувашей. Интересный пример: в упомянутом выше списке колхозов на 1929 год 47 из 228 названо по-чувашски (Ёмётлёх, Сал тар, Сутталла, Килёшу и др.), а в списке 1963 года уже нет ни одного чувашского названия. Образованным в последние десятилетия новым чувашским селениям были присвоены русские названия. При этом не вырабатывался чувашский вариант названия.
