ВКЛАД В.Ф. КАХОВСКОГО В ОТЕЧЕСТВЕННУЮ АРХЕОЛОГИЧЕСКУЮ НАУКУ
Каховский Б. В. Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева
ВКЛАД В.Ф. КАХОВСКОГО В ОТЕЧЕСТВЕННУЮ АРХЕОЛОГИЧЕСКУЮ НАУКУ
Василий Филиппович Каховский родился 20 декабря 1915 г. (по старому стилю) в деревне Нюргечи Шихазанской волости Цивильского уезда Казанской губернии (ныне деревня Атнашево Канашского района) в крестьянской семье. Семья, в принципе, была не из беднейших — его отец был мельником, но дважды они были погорельцами, и поэтому дом, из которого он ушел в большую самостоятельную жизнь, как его впоследствии запечатлел фотограф, представлял из себя небольшую деревянную избу в два окна на улицу, крытую соломой. Уже в детстве, судя по его рассказам, он был бойким, пытливым и любознательным мальчиком. Эти качества он сохранил и пронес через всю свою жизнь.
Работал он учителем математики 5—7 классов в д. Н. Челкасы в 1935—1936 гг. Затем, в 1936—1937 гг. был директором Шибылгинской средней школы в Канашском районе.
Необычность его судьбы состоит в том, что в 1941 г. он окончил два вуза, что для того времени было чрезвычайно редким явлением: в Чебоксарах успешно завершил учебу на факультете естествознании Чувашского государственного педагогического института, и в том же году заочно — на историческом факультете Московскою институт истории, философии и литературы им. Н.Г. Чернышевского. Экзамен по археологии у него принимал известнейший археолог, исследователь Великого Новгорода Л.В. Арциховский, и отец с гордостью рассказывал, что, посмотрев его рисунки древних вещей, приложенные к ответу, экзаменатор поставим ему отличную оценку. Может, это и был первый шаг его в науку: он впоследствии много лет своей жизни отдал археологии.
В 1941 он был призван в армию. К тому времени у моих родителей родимся сын Константин, и отец вспоминал, что ею друзья говорили ему, понимая куда он отправлялся, вот, мол, Василий, молодец, и два вуза успел окончить, женился и заимел сына.
Воевал он храбро. Был награжден орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны 2 степени, медалями «За оборону Кавказа», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией». В боевой характеристике, данной в армии капитану 7-ой гвардейской стрелковой бригады в августе 1943 г., говорится следующее: «Товарищ Каховский В.Ф. работает на должности начальника хим. службы бригады с 15 октября 1941 года. За это время товарищ Каховский В.Ф. в бригаде с работой справлялся отлично, в боевых условиях организовывал четкую химическую службу. Требовательный к себе и к своим подчиненным и волевой командир. Помимо этого, бывая представителем штаба в частях, оказывал большую помощь в решении боевых задач и лично сам участвовал в боях. За проявленную отвагу и храбрость при выполнении заданий командования в борьбе с немецкими оккупантами товарищ Каховский В.Ф. представлен к правительственной награде. Занимаемой должности соответствует. Начальник, гвардии майор Щербина».
В 1945 году отец вернулся домой в звании майора. Дальнейшая его судьба в основном связана с педагогической и научной деятельностью, которую он осуществлял в стенах Чувашского госпединститута: ассистент, преподаватель, доцент, зам. директора по учебной и научной работе, исполняющий обязанности директора. В 1951 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Борьба за землю в период кризиса Римской республики». Вот ступени, которые были преодолены им в то время. 1955—1958 гг. — министр просвещения Чувашской АССР.
В 1950-х годах судьба его свела с известнейшим ученым — археологом, доктором исторических наук А.П. Смирновым, и дружба их длилась вплоть до смерти Алексея Петровича. Следует отметить, что отцу посчастливилось познакомиться и работать с другими видными археологами нашей страны: О.Н. Бадером, Н.Я. Мерпертом, Н.В. Трубниковой, Г.А. Федоровым-Давыдовым. Но его учителем и первым другом был А.П. Смирнов, что окончательно решило научную судьбу моего отца. Под руководством Алексея Петровича он стал высокопрофессиональным археологом п доктором исторических наук, профессором. Он всегда с большой теплотой и благодарностью отзывался о своем учителе. Не секрет, что очень тяжело шел процесс обсуждения и защиты его докторской диссертации «Происхождение чувашского народа». Это обусловливалось сложностью поставленной проблемы и наличием различных подходов к ней. Отец, естественно, переживал, но рядом была жена, наша мама, Каховская Ольга Ивановна, которая всячески помогала ему в этом деле. Несмотря на все преграды, мнения представителей различных научных школ, в 1968 г. докторская диссертация была защищена, и следует отметить, что до настоящего времени отсутствует работа, где бы также полно, на базе целого комплекса источников — археологических, антропологических, этнографических, фольклорных и пр., была изучена проблема этногенеза чувашского народа. В ней он попытался наметить и новое направление — чувашско-китайские связи, которые до настоящего времени практически еще не исследованы.
Период 1967—1989 гг. — это работа в ЧГУ им. И.Н. Ульянова в должности зав. кафедрой всеобщей истории, декана исторического факультета. Последние годы жизни он продолжал заниматься научной деятельностью в должности зав. отделом археологии и антропологии Чувашского НИИ ЯЛИЭ (ныне ЧГИГН).
Первые его археологические раскопки были проведены в 1956 г. совместное Н.В. Трубниковой. Изучению подверглись курганы балановской культуры эпохи бронзы у с. Раскильдино и д. Таутово Аликовского района. Начиная с этого года и вплоть до 1993 г. отец непрерывно вел археологические исследования. Всего им было проведено 38 полевых археологических сезонов. Несомненно, что их было бы больше, если бы не его трагическая гибель в 1993 г.
Диапазон его научных интересов в археологии был очень широким, и практически нет ни одной эпохи в древней истории Среднего Поволжья и Чувашского края, исследованием которой бы он не занимался. Это и памятники каменного века, которые до настоящего времени еще не изучены с достаточной полнотой. В 1958—1959 гг. он исследовал целую группу неолитических стоянок на р. Цивиль у с. Яндашево. Позднее, в 1974 г., раскапывал стоянку у с. Стемасы Алатырского района. Все это позволило создать определенную, хотя и не полную, историческую картину родного края в тот древний период.
Раскопки энеолитической стоянки уд. Челкасы Вурнарского района позволили ему реконструировать этнокультурные контакты волосовских племен с пришлыми балановскими племенами.
Достаточно много полевых сезонов было посвящено изучению памятников эпохи бронзы, которые, начавшись в 1956 г., продолжались до 1993 г. Были открыты и новые курганные группы этого периода. Им были исследованы памятники всех трех основных культур бронзового века на территории Чувашии — балановской, абашевской и срубной. Например, материалы раскопок Чурачикского могильника в 1960—1961 гг. позволили в определенной степени проследить этнокультурные контакты между балановскими и абашевскими племенами, решить вопрос о существовании местного бронзолитейного производства, обнаружить точные доказательства существования в данном регионе в то время земледелия.
Полное исследование курганной группы уд. Верхние Олгаши Мортушского района позволило проследить процесс начавшегося имущественного расслоения и отметить высокое положение женщины в среде абашевских племен. Раскопки у деревни Верхние Ачаки Ядринского района свидетельствуют о существовании у балановцев святилищ.
Изучение курганов срубной культуры на юге Чувашии в некоторой степени подтверждает теорию о том, что климат в эпоху бронзы был теплее, граница степи и леса проходила в то время несколько севернее настоящей. Об этом говорила находка костяка гиены в Тигашевском кургане, а также изучение погребенной почвы.
Накопленный материал позволил реконструировать некоторые цементы религиозных и космогонических воззрений племен эпохи бронзы, уточнить детали погребального обряда.
В.Ф. Каховский проводил широкомасштабные археологические разведки в бассейнах рек Малый и Большой Цивиль, Суры, в результате чего были открыты более 100 памятников различных нюх, в том числе и бронзового века. Особенно его интересовал вопрос о поселениях этого периода.
Ученый исследовал и памятники раннего железного века, раскапывал городища «Хула дуче» в Аликовском районе, близ деревне Верхние Ачаки в Ядринском, Ельниковское и Яндашевское в Чебоксарском районах. Об инфильтрации ананьинских племен в междуречье Свияги и Суры свидетельствовали материалы раскопок могильников у с. Чурачики Цивильского и с. Убеево Красноармейского районов ЧР, а также находка клада у д. Досаево. Было выяснено, что этот процесс начался в 7 веке до н.э., продолжался, по-видимому, с перерывами, до IV в. до н.э. и отмечен позднее в пьяноборскую эпоху.
Одним из главных направлений в научной деятельности ученого было решение вопроса о степени заселенности Чувашии булгарскими племенами и их участии в этногенезе чувашского народа. Можно сказать, что данная проблема была решена достаточно полно. В результате многолетних исследований им были изучены десятки памятников волжских болгар, расположенные в междуречье Свияги и Суры, что свидетельствовало о плотном заселении ими этого региона, начиная с X в. и их активном участии в происхождении чувашей. Да и первыми поселенцами на территории Чебоксар, как показали раскопки в Чебоксарах в 1968—1972, 1979 гг., были булгары. Археологическое исследование Чебоксар, длившееся с 1968 гг. по 1980 гг. — это значительная и важная глава в развитии археологии в Чувашии. Город, наконец, приобрел свое древнее лицо — в первую очередь, лицо труженика, имевшего ряд ремесленных производств — гончарное (изразцовое, в том числе), кузнечное, ювелирное, деревообрабатывающее, кожевенное и др. Раскопки позволили реконструировать градостроительную технику, планировку улиц, границы древних Чебоксар и, что особенно важно, установить дату его возникновения — середина XIII в.
До 1974 г. практически не изучались такие памятники позднего средневековья, как чувашские языческие могильники, причем не только в Чувашии, но и в других соседних республиках. Исследования их проводятся до настоящего времени. Изучена практически не отраженная в письменных источниках материальная культура чувашей в XVI—XVII вв., особенно связанная с украшениями женского костюма, предметами быта. Выявлены культы солнца, железа и пр., показаны отличия в погребальном обряде и инвентаре верховых и низовых чувашей. Сравнительный анализ языческого погребального обряда чувашей и их предков — волжских болгар — позволил выявить много общего, что является дополнительным доказательством участия последних в происхождении чувашского этноса.
Ученого интересовала и проблема развития ремесел в чувашских деревнях в XVII в.
Ряд работ В.Ф. Каховского посвящен этнокультурным связям с марийским, мордовским, башкирским и русским народами. В последние годы его заинтересовала тема, посвященная историческим связям булгар (чувашей) и древнемадьярского этноса. Таким образом, В.Ф. Каховский внес значимый научный вклад в изучение всех периодов древней истории Чувашского края. Проблема происхождения чувашского этноса до сих пор не получила более полного обоснования, по сравнению с тем, что сделано им в своих работах. Значительное количество лет деятельности Чувашской археологической экспедиции тесно связано с его именем.
Педагогическая деятельность Василия Филипповича — это тема отдельного исследования. Скажу только то, что он воспитал большое количество учителей и научных работников. Многие его ученики занимали и занимают важные государственные посты.
Н.Ф. Каховский является автором более 140 научных работ, одна из них — монографии.
1993 год — год трагической гибели отца. Ему было полных 77 лет. Годы, конечно, брали свое, но он по-прежнему оставался самим собой: энергичным, общительным человеком, от которого я не слышал слов о том, что ему уже необходимо прекратить выезды и поле, на раскопки. Экспедиция была для него праздником. Он продолжал вести весьма активную жизнь, в том числе и в науке, был заряжен на будущее и предполагал еще сделать немало. Последний капитальный труд, который он создавал совместно с коллективом своего отдела истории и антропологии института — это «Свод археологических памятников Чувашской Республики» и его выпуск стал бы достойным выражением памяти о нем.
