Процентные ставки по займам
Процентные ставки по займам.
Крестьяне занимали деньги в одиночку, группами, на целые общины и волости. Представлено 15 случаев займа денег отдельными чувашскими крестьянами. Преобладали займы небольшого размера — от 2 рублей 26 копеек до 45 рублей. Мелкие займы получали обычно «на платеж ясашного тягла», «на выплату пошлин», «на расплату долгов». Исключение составляли Тосканей Мурзалин, содержавший мельницу и занявший в 1737 году у чебоксарского купца Ф.Н. Котельникова 140 рублей «в торг и на платеж долгов», а также И. Иванов, крестьянин деревни Первой Алины Чебоксарского уезда, получивший от купца М. Кадомцева взаймы 120 рублей для постройки мельницы. Займы получали и группы чувашских крестьян, состоявшие из двух-трех и более человек. Зафиксировано 11 подобных случаев. Наиболее крупными заемщиками являлись общины чувашских крестьян. Отмечено шесть таких случаев, в четырех их них — суммы займа более 100 рублей.
Формы расплаты долга могли быть разными. Во-первых, крестьяне отдавали свои земли и мельницы на время. В 1756 году новокрещены деревни Оринины Козьмодемьянского уезда взяли взаймы 15 рублей у вдовы И. Халтурина Матрены Матвеевой дочери и за это отдали находящуюся на их земле колесчатую мельницу с амбаром и плотиной на пять лет из расчета 3 рубля за год. В этом случае само владение мельницей в течение пяти лет являлось выплатой долга. Иногда имущество отдавалось в качестве залога по выплате долга. Так, в 1749 году чуваши деревни Янбахтины взяли в долг у чебоксарского посадского человека Ф.Ф. Корытникова 150 рублей «на исплату долгов своих» и обязались вернуть их через пять лет. На этот срок они отдали купцу колесчатую мельницу на один постав из зачета 5 рублей в год. В 1756 году выяснилось, что вернуть оставшиеся 125 рублей крестьяне не в состоянии. Более того, они вынуждены были написать расписку еще на 35 рублей и продлить срок владения купцом мельницей еще на пять лет. Но теперь условия для них были менее выгодными. Зачитывалось только по 2 рубля в год. Таким образом, спустя 10 лет крестьяне этой деревни все еще должны были купцу 150 рублей. Подобные случаи были не единичными. В 1759 году новокрещены деревни Яндововы, Сявалпоси тож, взяли у купца А.Ф. Визгина 130 рублей на пять лет, и отдали ему две мельницы из зачета 5 рублей в год. Нетрудно подсчитать, что через положенный срок сумма долга все еще была значительной — 80 рублей.
При условии возврата долга деньгами назначались весьма высокие проценты. В 1708 году выборные всех волостей Чебоксарского уезда, будучи в Москве «по мирским делам», заняли 500 рублей у купца Н. Волкова из чудовищных процентов: через полгода они должны были вернуть ему 920 рублей. Наиболее распространенной нормой ростовщичества был десятипроцентный рост за недельный срок займа. Чувашские крестьяне заявляли комиссии А.И. Свечина, что «пришли они в великую скудость и почти в не состояние государственных податей, и для того берут они на свои необходимые нужды у чебоксарских купцов по неимуществу своему денег по рублю и больше, за что платят по десяти копеек на рубль в неделю, докамест то заемное число заплатят, от чего пришли в вящую нищету».
Частности и закабаление.
Во-вторых, если крестьяне не могли выплатить долг вовремя, им приходилось идти «в работу» к ростовщику. Непосредственный производитель, вынужденный занимать деньги, зачастую не имел никаких надежд на то, что сумеет расплатиться с долгами. Для него оставался единственный путь — получить долг с условием возврата его работой в пользу заимодавца самому или всей семьей. При этом оформлялась «жилая запись», которая представляла собой не свободный договор о продаже рабочей силы, а феодальную форму найма. В документе указывалось, кто одевает, обувает и кормит должника-работника. Нами выявлено 20 фактов о работе «по жилой записи» у чебоксарских жителей. Из 21 закабаленного должника, представленных в материалах, 12 были ясачными чувашскими крестьянами, двое — чебоксарскими цеховыми, двое — русскими крестьянами: посадским человеком города Чебоксары, пономарем из Яранска, двое — архиерейскими крестьянами, чебоксарским новокрещеном. Держатели работников по «жилой записи» — это в основном купцы и посадские люди города — 18 человек, один цеховой, один чиновник. Поступающие в работники по «жилой записи» были бедными и разорившимися людьми, занимали они небольшие суммы от 3 до 50 рублей «на платеж долгов». Долг отрабатывался самим заемщиком, а иногда и всей семьей. Так, из 20 записей в четырех случаях долг отрабатывался заемщиком и его женой, в четырех же — всей семьей. В 1737 году чуваш деревни Пихтулины Ишлеевской волости дал заемную кабалу посадскому человеку Н.В. Новгородцеву на 13 рублей 50 копеек и за это обязался работать на него всей семьей впредь до выплаты долга. В 1739 году чебоксарский новокрещен из чуваш Сметанин занял 10 рублей у посадского человека Клюева и отрабатывал эти деньги. Такой неопределенный срок работы позволял использовать чувашей в течение длительного времени.
За невозврат долгов к сроку крестьян приводили под конвоем в органы управления, подвергали телесным наказаниям и мучили в тюрьмах. О десятках фактов подобного рода сообщают архивные дела Чебоксарской воеводской канцелярии за 1727 — 1729 годы. В марте 1755 года при словесном суде Чебоксарского магистрата содержалось более сорока чувашских крестьян, «захваченных чебоксарскими купцами в долговых деньгах и по порукам». В 1764 году в тюрьме воеводской канцелярии сидел новокрещен деревни Янбахтины Ишлеевской волости Василий Петров, который показал, что нанялся он к цеховому Денису Ларионову для сплава до Астрахани, за работу взял задаток 2 рубля 50 копеек, сделал паспорт. Однако жители деревни его не отпустили. Тогда он отправил к Ларионову другого работника, но тот его не принял и велел вернуть деньги. Василий вернул. Ларионов потребовал возместить проценты за две недели 1 рубль 50 копеек, но у чувашского крестьянина таких денег не было. Ларионов избил его палками, «посадил в доме своем под караулом» и держал сутки, затем выпустил. Через пять дней цеховой снова потребовал процентные деньги. Не получив желаемого, «сковал в железа» местного жителя и сопроводил его к месту заключения. В 1756 году за неплатеж долгов местными предпринимателям в тюрьме сидели 12 местных сельских жителя.
Местные жители довольно часто жаловались в различные государственные учреждения на те или иные действия чебоксарских купцов. В 1769 году новокрещены разных волостей Чебоксарского уезда подали жалобу на купца Д.Г. Русина «в приезде в их новокрещенские жительства и в сборе с них денежных поборов, а почему оные с них собраны, о том они не известны». Иногда непростые взаимоотношения горожан и сельчан принимали форму открытых столкновений. В 1758 году чуваш деревни Янсарины Кувшинской волости Иван Степанов Саландай убил чебоксарского посадского человека Ф.И. Щелыванова, которому был должен денег. В 1768 году произошла «драка» крестьян деревень Верхней Шакуловы и Каракли-Аксарины Свияжского уезда с арендатором мельницы на их земле чебоксарским купцом И.К. Щербаковым. В 1771 году чебоксарский магистрат разбирал конфликт между новокрещеном Козьмодемьянского уезда М.А. Сабатеем и чебоксарским купцом В. Клюевым, в 1774 году чувашскими крестьянами Чебоксарского уезда был убит чебоксарский купец Т. Кадомцев. Источники сохранили немало свидетельств подобных разбирательств и уголовных дел.
В сухом остатке.
Подводя итоги, скажем, что основной объём в торговом обороте занимали продукты сельского хозяйства, как приобретение у производителя, так и перепродажа. По историческим документам до подлинно известно что существовала большая разница между объёмом вывозимого товара и объёма ввозимого, причём дисбаланс склонял чашу весов больше к вывозу . В больших размерах вывозились хлеб, хмель, юфть, топлённое говяжье сало, разнообразная пушнина, рогожи, кули, всевозможной пойманной рыбы, пчелиный мед и воск. Чебоксары играли одну из основных ролей в развитии экономических связей всей Средней полосы России, в качестве важнейшего сельскохозяйственного района, вывозившего продукцию во все концы Русского Государства.
В торговле всеми съестными припасами наблюдались сезонные колебания цен. Питейная реализация алкогольных напитков оценивалась, как и имело главенствующее место в системе государственных монополий. Лидерами как питейной, так и продажи соли в течении всего XVIII века на территории современной Чувашии считался город Чебоксары. Судя по количеству проданной питейной продукции, наибольшей популярностью у населения пользовались не крепкие спиртные напитки, а хлебное вино и пиво. Предпринимательство в посаде развивалась динамично, о чем свидетельствуют ее стационарные формы (работали торговцы на рядах, лавочники предлагали товар, открыты двери множества магазинов и городской рынок). Тесно переплетались контакты и связи между купечеством населённых пунктов и местными жителями немалую роль играли сельские торжки. Соль, алкоголь, табак считались товарами царской монополии и продавались по самым высоким ценам, являвшимся косвенным налогом.
Производя анализ контингента занимавшегося торгашеством, следует приметить, что основную часть составляли купцы всех мастей, правда и местных сельскохозяйственных людей можно было часто встретить за этими занятиями, а также служителей веры. Приобретение купцами сельскохозяйственных товаров, реализация ими же промышленной продукции в уездах способствовали нарастанию экономических связей между городами и уездами. Уездный город благодаря деятельности городского купечества становился центром хозяйственной жизни края.
