Крепостной труд в уезде
Крепостной труд в уезде.
После того, как купцы были лишены права приобретать крестьян, применение вольнонаемного труда на промышленных предприятиях несколько расширилось, причем работники нанимались уже не на короткий срок, а погодно. Об этом свидетельствует наказ чебоксарских купцов в «Комиссию об уложении» (1767), в котором они писали, что к ним чуваши «нанимаются добровольно же для кожевенных и сальных заводов и других промыслов и для домовых работ на год, на два и по пяти лет». В 1768 году у чебоксарского купца Ф.Д. Белова в работниках находился положенный на ландмилицию Толмачев. В это время вольнонаемные работники часто встречались и на мельницах. Таким образом, круг действия вольнонаемного труда, очень узкий в начале века, в дальнейшем расширялся и во второй половине века занимал заметный удельный вес в контингенте работных людей.
Положение работных людей было очень тяжелым (особенно представителей первых трех категорий). Не выдержав условий работы, многие сбегали от купцов. В 1717 году в челобитной купца И.И. Пономарева отмечено, что от него бежал работный его человек Петр Ягат (житель деревни Босаевы Кинярской волости).
В 1725 году посадский человек С.К. Оплавин жаловался, что взял он в «научение кожевенному ремеслу» Михаила — сына вдовы городского бобыля Ф.М. Милютиной. Кормил его, обувал, одевал. Отправил с товаром на Макарьевскую ярмарку, а тот куда-то пропал. В 1729 году от посадского Ф. Котельникова бежал его работный человек (живший у него по долговой записи) крестьянин села Сундыря Кокшайского уезда Н. Белев. В 1767 году от купца М.А. Ускова бежал работный человек — новокрешен Петр Егоров Мирилка (деревня Шихчи Кувшинской волости), от купца И.И. Сапожникова ушла чувашка Авдотья Котребня, взяв задаток 1 рубль 50 копеек. В 70-х годах XVIII века магистрат был завален жалобами купцов о сбежавших работниках с их мельниц. Так, в одной из них купец III гильдии Ф.И. Погуткин сообщил, что на его мельнице в работниках имелся мещанин Ф.Я. Дьяков, следивший и за мельницей и скотом, покупавший для хозяина хлеб. В 1774 году 7 августа он скрылся, не произведя расчета. Вернулся спустя две недели и в пылу ссоры чуть не зарезал своего нанимателя. Этот далеко не полный перечень побегов можно было бы продолжить. Но все же при господстве крепостничества, ростовщичества и кабалы для промышленников более выгодно было держать крепостных и кабально-зависимых работников, хотя их труд был менее производителен. Купеческие предприятия Чебоксар оставались крепостническими по своему характеру, так как в них преобладала крепостническая система комплектования рабочего персонала, и рабочая сила не превратилась в товар. Но на предприятиях чебоксарских промышленников зрели пока еще очень слабые ростки будущего капиталистического способа производства, в частности возникли первые мануфактуры и в некоторой степени применялся наемный труд.
Подводя краткие итоги данного параграфа, хотелось бы отметить следующее. Уровень промышленного развития города намного уступал уровню развития торговли. Городское ремесло отличалось более широкой специализацией и сосредоточением в городе более сложных видов ремесла. Промышленное производство носило перерабатывающий характер. В Чебоксарском уезде максимальное развитие получили винокуренные, мукомольные, салотопенные, кожевенные, солодовенные заведения. На купеческих предприятиях широко использовался труд подсобных работников, наибольший удельный вес среди которых занимали дворовые и кабальные люди. Большинство промышленных заведений купцов находились не в самом городе, а в уезде. Сырьем для винокуренного, мукомольного, кожевенного, солодовенного производства служила сельскохозяйственная продукция. Ремесло и промыслы в городе были связаны с селом. Значительная часть городских ремесленников (особенно кузнецов) производили товары для продажи в селах, обеспечивая крестьян хозяйственной продукцией.
