Памятники живописи уезда
Памятники живописи уезда.
XVIII век оставил нам замечательные памятники российской светской живописи — рисунок А.И. Свечина «Вид города Чебоксары XVIII века», перерисовку его художником М.И. Махаевым и гравюру И.Е. Бугреева по указанным рисунку и перерисовке. Фоторепродукция гравюры И.Е. Бугреева была обнаружена В.Д. Димитриевым в фонде Государственного исторического музея СССР (ГИМ) и сделана с нее фотокопия. К сожалению, в фонде ГИМ к репродукции не указаны авторы гравюры, помечена неверная дата ее создания: 1733 год. Под этой неверной датой, без указания автора, В.Д. Димитриевым гравюра была опубликована в книгах. Позже В.Д. Димитриев, изучив и скопировав документацию Сенатской комиссии во главе с подполковником А.И. Свечиным, выяснил, что рисунок «Вид города Чебоксары XVIII века» был выполнен А.И. Свечиным, но до публикации фундаментального исследования искусствоведа М.А. Карачарсковой «Каменная летопись Чебоксар» он не знал, что была перерисовка рисунка М.И. Махаевым и гравюра И.Е. Бугреева. М.А. Карачарскова в своей статье блестяще провела исследование истории картины «Вид города Чебоксары XVIII века». Репродукция картины приведена в ее статье.
Несколько слов об Александре Ивановиче Свечине (конец 1720-х — 1796) происходил он из мелких помещиков, в начале 1750-х годов — капитан, дежур-майор; в конце 1750-х годов — член Новгородской межевой губернской канцелярии, с начала 1760-х годов — в Главной межевой канцелярии, искусный чертежник и художник, служил в «печальной комиссии» по погребению императрицы Елизаветы, в коронационной комиссии Петра III, был прикреплен к царевичу Павлу для сочинения рисунков. С апреля 1763 года по апрель 1765 года подполковник А.И. Свечин по предложению Екатерины II возглавлял Сенатскую комиссию по ревизии корабельных лесов и выяснению причин обнищания государственных крестьян — чувашей, марийцев, татар, удмуртов Казанской губернии. Он описал корабельные леса, принял от нерусских крестьян 264 коллективные жалобы о злоупотреблениях чиновников, составил по ним экстракт, сочинил описания городов Нижегородской и Казанской губерний, срисовал рисунки поволжских городов. А.И. Свечин в 1765 году был произведен в полковники и назначен главноприсутствующим Казанской адмиралтейской конторы, возглавлял экспедицию по разведению, охране и заготовке корабельных лесов, управлению лашманами. В июле 1774 года полковник А.И. Свечин командовал одним из трех участков оборонительной линии вокруг Казани, созданной против наступавшей на город армии Е.И. Пугачева. С 1775 года он служил в воинском звании бригадир, с 1784 года — генерал-майор. Солидный оклад позволил ему приобрести в 1767 году за 500 рублей имение в деревне Старые Ширданы Свияжского уезда, — «пашенную землю с людьми и со крестьяны, с усадебною и новоросчистною землею», а в 1783 году он на пустоши Наурис Казанского уезда основал село Троицкое, Александровка тож, построил здесь церковь. В 1796 году село перешло его дочери Е.А. Вениаминовой.
Рисунки Свечина.
А.И. Свечиным были выполнены рисунки 28 городов. Летом 1765 года он все свои рисунки сдал в канцелярию Российской академии наук. Указывая, что «не имеет свободного времени» для обработки и перерисовки их перед изготовлением гравюр, он попросил передать рисунки на перерисовку известному художнику М.И. Махаеву, автору рисунков «Альбома с видами Санкт-Петербурга», отпечатанного в 1763 году и неоднократно переиздававшегося для дарения иностранцам. Вопрос о поручении перерисовки рисунков А.И. Свечина в 1765 году был доведен до императрицы Екатерины II. В марте 1766 года М.И. Махаев в письме к своему другу Н.И. Тишину пишет: «Господин полковник Свечин посадил меня на год и более поднесением самой Государыне многих городов виды — Казани и прочих». Из 28 рисунков А.И. Свечина для перерисовки М.И. Махаевым было отобрано 14 рисунков, в том числе под № 3 — вид города Чебоксары. Сам М.И. Махаев прямые улицы и правильные кварталы Санкт-Петербурга рисовал с помощью камеры-обскуры, «отбрасывающей на бумагу уменьшенное зеркальное отображение вида, которое художник зарисовывал». М.И. Махаев таким образом доводил рисунки до совершенства. Он, возможно, для повышения своего имиджа, ворчал на А.И. Свечина за неиспользование камеры-обскуры. Это приспособление годилось для зарисовки новых городов, расположенных на ровной поверхности с геометрически выдержанной планировкой, но не подходило для зарисовки городов, застраиваемых стихийно, без плана, тем более, расположенных на пересеченной, неровной местности, как Чебоксары. А.И. Свечин рисовал с натуры и правильно отражал в рисунках рельеф города. Рисуя Москву с кривыми улицами, сам М.И. Махаев допускал перспективные погрешности. Он, конечно, улучшал качество рисунков А.И. Свечина. Касаясь рисунка города Чебоксары, искусствовед М.А. Карачарскова писала: «Прежде всего художник [М.И. Махаев] перерабатывает композицию. Город, растянутый полосой во всю длину листа, попадает в центр изображения, ограниченного по краям своего рода «кулисами», парусами. Пейзажу придается большая конкретность...». Исправленные, перерисованные и приведенные М.И. Махаевым в один формат листы в декабре 1768 года были переданы в Гравировальную палату при Российской академии наук. В отчете о работе в 1766— 1767 годах, поданном в Комиссию Российской академии наук, ландкартного и перспективного дела мастер М.И. Махаев писал, что в декабре 1765 года ему из канцелярии Академии наук журнальной запиской было «объявлено, что Именным Ея Императорскаго Величества повелением от российских разных городов 14 проспектов выгродоровать (то есть выгравировать) при Академии наук, деланные господином полковником Свечиным. А мне, нижеименованному, от оной канцелярии приказано тогда помянутые проспекты и виды довольно от сочинителя при неверном снятии расстройку объектов... в данный формат с украшениями благопристойнее привесть старался, которые, ныне окончив, честь имею копии и оригиналы при сем взнесть, а сколько каких званьем городов написано...» За № 3 в этом списке: «Вид города Чебоксара в Казанской губернии на берегу реки Волги». Указаны города Тверь, Казань и другие.
Гравирование было поручено опытному граверу Грыдоровальной (то есть Гравировальной) палаты Российской академии наук И.Е. Бугрееву, работавшему здесь с конца 1750-х годов по 1782 год. И.Е. Бугреевым в апреле 1769 года было завершено гравирование города Казани, в мае — июне — видов Твери, Владимира и Чебоксар, к январю 1770 года — остальных видов поволжских городов по рисункам А.И. Свечина и зарисовкам М.И. Махаева. Оригиналы рисунков А.И. Свечина, в их числе и вида Чебоксар, хранятся ныне в Санкт-Петербурге, в запасниках Государственного эрмитажа. Размер рисунка вида Чебоксар — 40x70 сантиметров. «Медная доска, с которой можно и сегодня получить оттиск гравюры, хранится в фондах Государственного русского музея» в Санкт-Петербурге же. Размер гравюры вида Чебоксар — 47x60,3 сантиметра.
Гравюры в искусстве уезда.
М.А. Карачарскова дает следующую искусствоведческую оценку рисунка А.И. Свечина и перерисовки М.И. Махаева вида Чебоксар: «Да, рисунок Махаева, подготовленный к гравированию, воздушен, прозрачен, смягчен дальний план, убраны резкие теневые контрасты свечинского рисунка. Да, прекрасна перспектива, великолепны облака, четче, идеальнее выполнена композиция — город приближен к зрителю. Но у Махаева город расположен почти на ровном пологом волжском побережье — пропала низина». Успенская церковь нарисована неверно (лежащий на восьмерике восьмискатный купол превратился в четырехскатный и т.п.). Растянутый по длине листа и чуть замельченный рисунок Свечина сохраняет документальность ландшафта города, показывая его характерные особенности: и низину, и оба прибрежных бугра, и высокую линию горизонта. А в правой части листа, вдали от города на берегу Волги, Свечин изображает Спасо-Преображенскую церковь Геронтьевской пустыни бывшего Преображенского монастыря, сохраняя расстояние удаленности его от города. У Махаева эта часть свечинского рисунка просто срезана, опущена линия горизонта, крутые волжские берега города «прикрыты» мачтами стоящих на Волге кораблей. Позволим себе частично не согласиться с М.А. Карачарсковой — город не приобретает большую конкретность, ибо Махаев ничего не изменил в расположении тех или иных зданий, хотя пейзаж действительно более конкретизирован. Более того, растянутая перспектива увеличила протяженность города в глубину, что также не соответствовало действительности. Скученность церковных и гражданских зданий в одном месте не давала возможности их все показать, поэтому уже у Свечина некоторые из них «снесены» со своих мест и размещены чуть дальше и выше. И еще не менее важное: в гравюре с махаевского рисунка пропорции зданий удлинены, кроме всего прочего, во многих из них изменены внешние очертания и детали, порой же просто опущены, что и не давало возможности «узнать» город свой на гравюре». Далее М.А. Карачарскова, сравнивая каждый сохранившийся объект города с гравюрой и рисунком А.И. Свечина, выясняет соответствие отражений действительности.
14 гравюр вошли в «Собрание российских и сибирских городов», состоящее из 34 листов. Вероятно, оно было издано. Завершая свою статью, М.А. Карачарскова заключает: «Рисунок А.И. Свечина и тем более гравюра М.И. Махаева и И.Е. Бугреева — не исторические документы. Это художественные произведения уникального значения не только для Чувашии, но и Государства Российского, ибо предназначались «в подарок за море господам послам и посланникам и обретавшимся при чужестранных дворах российским министрам и в королевские тамошние библиотеки».
