Иконы почитаемые в Чебоксарах
Иконы почитаемые в Чебоксарах.
В числе почитаемых чебоксарцами икон источники выделяют также икону Казанской Божией Матери в Вознесенской церкви, икону святой мученицы Параскевы Пятницы в теплой церкви под тем же названием при Михаило-Архангельском храме. В построенной в 1756 году купцом М.Ф. Котельниковым двухэтажной каменной Преображенской церкви находилась «особо чтимая икона святой мученицы Фотицы Самарянки, с которой у колодца беседовал Господь наш Иисус Христос».
Среди достопримечательностей Чебоксар особое место занимала картина-икона «Святой великомученик царевич Димитрий». Многие исследователи считали ее произведением XVII века. А.И. Некрасов, видя в ней черты парсунного (портретного) искусства, возникшего в России в XVII веке, относил его появление к началу XVIII века. Из-за того, что она хранилась в Николаевском соборе (Предтеченской церкви), куда в 1601 году была сослана царем Борисом Годуновым теща Ф.Н. Романова Мария Шестова и через несколько лет там же скончалась, возникло предположение о том, что картина-икона была фамильной в роду бояр Романовых и в начале XVII века находилась в кельи М. Шестовой. Картина-икона написана на холсте масляными красками, в деревянной раме (ее размеры 108 сантиметров в высоту, 90 сантиметров в ширину). «Царевич Димитрий изображен в рост, в большом царском наряде; в правой руке он держит восьмиконечный крест, а в левой — нож и финиковую ветвь, перевитую лентой, на которой надпись: «Праведникъ яко финикъ процветаетъ и яко кедръ, иже в Ливане умножится». На заднем плане изображены царский терем, город (Углич), церковь, толпы народа». На картине к соответствующим изображениям сделано 25 надписей. Первая надпись гласит «Благочестивый Царь Федоръ Иоановичъ вручаетъ жезлъ в руку брату своему благоверному царевичу Димитрию, и посылаетъ его въ удельный городъ Угличъ с родною его матерью Марией Федоровной», последняя, 25-я, надпись: «Убийцы же отъ гражданъ побиени быша камениемъ». А.И. Некрасов, указывая на появление полупортрета, полуиконы, не парсуны (портрета), считал картину-икону очень любопытным памятником. «Объемный лик с выпученными рыбьими глазами, несмотря на попытку живописности, не создает реальности. Очень старательно и декоративно передана парча одежды, где все внимание уделено ткани, а не форме. Торжественное позирование народного портрета и мелочная, заимствованная и миниатюрная передача отдельных сцен. Отметим архитектуру фона — фантастический город западного типа с попыткой передать перспективу при помощи светотени, что является современным новшеством».
Известны и некоторые памятники культовой скульптуры. К ним относится, прежде всего, скульптура святого Николая Можайского. О ней впервые писал подполковник А.И. Свечин, присланный в Среднее Поволжье Сенатом для ревизии корабельных лесов и изучения бедственного положения нерусских государственных крестьян края. В XIX — начале XX веков сведения и предания о ней зафиксированы во многих изданиях. Первым ее исследователем был А.И. Некрасов. В 2003 году статью о ней опубликовала А.И. Мордвинова. А.И. Некрасов отнес ее к типу можайских статуй, появлявшихся на Руси с XIV века. Данная статуя, по утверждению А.И. Некрасова, могла быть создана во времена опричнины и привезена в Чебоксары во второй половине XVI столетия из Москвы. Она принадлежала Никольскому монастырю до его закрытия в 1764 году и, вероятно, в том же году была передана Троицкому монастырю. Скульптура святого Николая Чудотворца — резная, несколько уплощенная фигура в рост, расписана темперными красками по левкасу. Размеры: 167,5x50x33,5 сантиметра. «Вырезанная из монолитного куска липы, с тыльной стороны она выдолблена для облегчения веса и меньшего коробления». В правой руке святого — обнаженный меч, поднятый вверх, в левой — храм или город. Руки изготовлены из другого куска дерева. Голова — большая: 42x19 сантиметров, борода длинная. По мнению А.И. Некрасова, ее «скульптурная обработка крайне примитивна: сделана в вертикальных плоскостях, сходящихся под углом; столь же обще разработано и лицо с торчащим носом; детали моделированы крайне умеренно иллюзорно краской. В результате статуя производит впечатление реальных объемов, втиснутых в какую-то схематическую графику, типичную для эпохи. Древняя окраска лика и одежды первоначально была выполнена в темно-желтых и коричневых тонах». На голове статуи — архиерейская богато украшенная шапка, на нем — одеяние серебряное кованое и вызолоченное». А.И. Свечин в описании Чебоксар, составленном в 1763 — 1765 годах, о скульптуре Николая Чудотворца пишет: «К сему образу имеющие между собой ссору, как русские и новокрещеные из чюваш, черемис и татар, также некрещеные приходят судиться. Но боясь от сего образа наказания, не божась или не делая клятвы, винные всегда признаются, а чрез то правые без всяких волокит и продолжения времяни удовольствие свое получают. Сей нелицемерной судья, хотя денег не берет, в тюрмах по долгому времяни не содержутся, однако столь много страшен, что все окрест живущие онаго города винные весьма опасаются, а правыя, имея надежду, ко оному судье на суд призывают».
Особенности иконостасов.
А.И. Некрасов, описывая иконостасы чебоксарских храмов, указывал и на имевшиеся в них памятники статуарной пластики. А.И. Мордвиновой исследованы сохранившиеся в фондах Чувашского государственного художественного музея иконостасные статуи XVIII века — два «Ангела плоских» и «Ангел плачущий». Установлено, что «Ангелы плоские» из иконостаса Предтеченской церкви. Для них характерна архаичная неподвижность и фрагментарность фигур, низкий рельеф и мягкая пластичность объемов, которые все же «набухают». Головы ангелов украшали лучистые нимбы. Складки одежд проработаны резцом, а не написаны живописцем. Эти скульптуры успели приобрести некоторые барочные формы. Иное стилевое и образное решение имеет скульптура «Плачущий ангел», относящаяся к концу XVIII — началу XIX веков. А.И. Мордвинова пишет: «Он трактован нетрадиционно для православного искусства. Неподвижность и уплощенность форм скульптором уже преодолены. Вся небольшая фигура ангела в длинном подпоясанном хитоне получила легкое винтообразное движение, несколько винтообразный силуэт, который мог бы появиться только с развитием барочного искусства. Жест рук с ладонями, сложенными крест-накрест на лице, движение складок, лежащих по форме тела, просматриваемый сквозь пальцы, позволяет трактовать его неоднозначно и увидеть в этом влияние западноевропейского искусства, ясно прослеживаемого во всех областях российского искусства XVIII века. Некоторая требовательность форм и анатомическая неточность в построении фигуры выдают руку народного мастера».
Произведениями искусства являлись золотые и серебряные предметы богослужения: кресты, потиры (святые чаши), дарохранительницы, ковши, а также ризы и митры (головные уборы), имевшие большую художественную ценность. В Николаевском соборе еще с конца XVI века, в XVII и XVIII веках использовались «серебряный под золотом, украшенный жемчугом, крест, частию дерева креста Христова и мощами разных угодников Божиих», а также «серебряная в пять фунтов дарохранительница». В Благовещенской церкви хранился «серебряный ковш с четырьмя клеймами и надписями на них, подаренный в конце XVII века чебоксарскому посадскому человеку, целовальнику царями Иоанном и Петром Алексеевичами за увеличение питейного сбора.
