Повседневная жизнь жителей уезда
Повседневная жизнь жителей уезда.
Чебоксарское купечество обогащалось за счет приобретения хлеба и другой сельскохозяйственной продукции от чувашских крестьян по самым низким ценам и продажи их в Центральной России и Нижнем Поволжье по дорогой цене, содержало в чувашских селениях до 30 винокуренных заводов (до 1754 года), десятки мукомольных мельниц русского типа и другие заведения. На купеческих заводах и мельницах в сельской местности работали чувашские крестьяне. Купцы закупали в чувашских селениях холст, сукно, кожу, сало, шерсть, кустарные изделия из дерева и бересты, кули, рогожи и т.п., продавали их в Чебоксарах и вывозили в другие города, а в чувашских селах и деревнях продавали металлоизделия, ткани, одежду, обувь, украшения, посуду, предметы домашнего обихода, мыло, деготь и т.п. изделия ремесленного и мануфактурного производства. Сами чувашские крестьяне приезжали в Чебоксары продавать свои товары.
Русский писатель А.Н. Радищев, возвращаясь из Сибирской ссылки по Каме, затем по Волге на судах, 13 июня 1797 года посетил Чебоксары. В своем дневнике он записал: «Подняв якорь, дотянулись завозом до берега, потом бечевой до бурлацкого обеда, а на берегу много было чуваш, продающих орехи, рубахи, порты, онучи, лапти».
Торговля между чебоксарскими купцами и чувашскими крестьянами приводила к развитию материальной культуры чувашей, отчасти и русских. Венгерский словист Клара Адягаши в недавно изданной книге приводит более 150 русских слов, проникших вместе с предметами, в чувашский язык и культуру в XVI—XVIII веках. В XVIII веке, почти все чувашские меленки-колотовки и меленки-мутовки на речках и реках были заменены водяными мельницами русского типа. В конце XVIII века чуваши начали заимствовать от русских и ветряные мельницы.
Из-за необходимости зарабатывать деньги для уплаты податей на чебоксарских кожевенных, салотопенных, солодовенных, кирпичных и других промысловых заведениях, мельницах, пивных поварнях, в харчевнях, постоялых дворах, на торговой площади, на складах и в магазинах, во дворах купцов, на купеческих судах (бурлаками), работали сотни чувашских государственных крестьян (русских владельческих барщинных крепостных крестьян хозяева не отпускали на работу в город). Работники-чуваши при ревизиях населения Чебоксар не включались в переписные книги. Их ежегодно было в городе не менее пятисот человек. Ранней весной на бурлацкий базар в Чебоксарах собирались сотни чувашских бедняков. О том, как работали хилые на вид чувашские крестьяне, П.С. Попов замечает: «...Чувашии во время грузки тащит один деветерик (то есть куль или мешок вместимостью девять пудов) ржаной муки на 20 и более сажен, а в работе бурлацкой он прет за лошадь; [чуваши] с ловкостью... лазят на мачты судов». Зимою по 700 подвод (саней) чувашских крестьян, объединившись в обозы, отвозили по договору товары чебоксарских купцов в Архангельск, потом в Санкт-Петербург для продажи зарубежным купцам.
Торговля местных жителей.
Некоторые чувашские государственные крестьяне, занимавшиеся торговлей и предпринимательством, принимались в состав чебоксарского купечества (посадских людей). Так, в 1740 году чуваш-новокрещен Иван Алексеев, 25 лет, был определен в Чебоксарский посад по купечеству; в 1745 году чуваш-новокрещен из деревни Кугеевой Чебоксарского уезда, Семен Григорьев, владевший мельницей «наливное колесо» (русского типа) был принят в чебоксарское купечество (посад), в 1747 году он заимел вторую такую же водяную мельницу. Опытные чувашские кустари принимались цеховыми в чебоксарские цехи. В 1725 году чуваш-новокрещен Яков Иванов, 25 лет, был зачислен в цеховые, содержащие ландмилицию; в 1746 году (ему тогда было 46 лет) у него из детей мужского пола имелись Афанасий, пяти лет, и Михаил, двух лет. Во время II ревизии населения в чебоксарские цехи записались: 28 марта 1745 года чуваш-новокрещен Степан Григорьев, 20 мая 1745 года — чуваш-новокрещен Михаил Естифеев. Некоторые чебоксарские русские купцы, не имевшие своих детей мужского пола, усыновляли чувашских детей. Только с марта-апреля 1745 года им записали «в приемыши новокрещенов из чуваш в посад»: 19 марта купцу Афанасию Кадомцеву чувашских детей Федора Гаврилова и Семена Афанасьева, 19 марта купцу Григорию Пермякову чувашского мальчика Ивана Гаврилова, 19 марта купцу Михаилу Костромитинову чувашского мальчика Петра Михайлова, 21 марта купцу Ивану Федорову сыну Дряблова чувашского мальчика Василия Иванова; 2 апреля купцу Гаврилу Седельникову чувашского мальчика Гаврила Гаврилова (видно, что четверо купцов приемышам записывали фамилии (отчество) по своему имени). Были редкие случаи женитьбы чебоксарских посадских людей на чувашках. В 1725 году Влас Иванов сын Бакарицын, живший в купечестве, женился на чувашке Марии Ивановой — «дочери новокрещена-чювашенина Ивана Сидорова, который обретается в городе Чебоксары при канцелярии рассыльщиком». Они вместе жили в Чебоксарах четыре года. В 1728 году Бакарицын из Чебоксар нанялся в работу к торговому человеку гостиной сотни С.К. Игумнову в город Архангельск и жил там. Там же записался в солдаты. Он писал жене письма и советовал ей выйти замуж за кого-нибудь. Мария Иванова вышла замуж за рекрута из города Ярославля С.И. Субботина и жила с ним в Казани.
Торговые и трудовые общения между горожанами и чувашскими крестьянами приводили к их сближению. Между рядовыми горожанами — мешанами и чувашскими крестьянами — установились особые виды общения. О них писал П.С. Попов в середине XIX века. Но такие отношения несомненно были еще в XVIII столетии. Позволим себе привезти в конце главы эту большую цитату из описания П.С. Попова: «...Здешние горожане, исключая служебных лиц, имеют характер своих близких нагорных соседей, то есть малым чем отличаются от них. Посмотреть на этот низкий класс народа, то часть его, еще по-видимому лучшая, живет в чувашах, — то в виде содержателей мельниц, то в виде съемщиков базаров сельских, то в сидельцах (то есть торговцев хозяйским товаром), то даже по другим промыслам.
Общение местных жителей уезда.
А там продолжающееся знакомство на несколько годов разве не имеет притязания на перемену характера человека? Разве не правда, пословица французов: «Скажи с кем ты знаком, и я скажу, кто ты!». Мало того, сами они здешний народ называют, что находят здесь, с одной стороны, сладкий приют, а с другой — большая часть города кормится им же, чувашами. Вот здесь обычай таков: чувашам нужна для приезда квартира в зимнее и весеннее время; у него не всегда деньги на лице. Чебоксаринцы не будь столь бестолковы, чтоб милых Васильев Ивановичей (почетный титул чувашина) не подцепить на свою руку. Ловкий хозяин из горемышных едет в деревню; знакомится при посредстве арака (вина) с коштанами, то есть с такими, гласа которых и слушается или должна слушаться вся деревня. Соглашает их на то, чтоб годичную квартиру вся деревня имела в его доме, то есть известного выходца Чебоксарского. Чуваши временно и безвременно, в базар и без базара, валком валят и в снегу и в грязи. Разумеется, у чувашина лошадь в приезде уже есть и должна занять доброе место под навесом. Хозяин гостям очень рад и чем их больше, тем веселее на душе его. Что вы думаете, он тут проигрывает? — не беспокойтесь. Этот наезд чуваш прокормит его и семью на весь год всеми продуктами или всем тем, что господь даст поселянину, кроме живности. Наш чебоксаринец не продремлет поры временно и с первым умолотом или уборкою тех или других овощей отправляется в свою вотчину (так уж здесь понимают деревенцов, к нему наезд имеющих) и собирает подворно всякую всячину: рожь, ячмень, горох, овес, хмель, лук, картофель, семя, крупу и прочее. Ему же, чебоксаринцу, совестно без дров быть зиму. Так он из собранного хлеба варит пиво и делает холку, то есть помочь. И на призыв его вотчинники везут ему дрова, которые в продолжающиеся приезды чуваши же перерубят в поленья: следовательно, хозяин и в тепле! Этого столько достаточно, особенно при усердных деталях, что чебоксаринец, так сказать! осень и зиму сыт и набоку. Зато добрых гостей уж он встречает чисто по-чувашски: их милым языком, одеждою чувашскою и всею манерностию в этом тоне, не дозволяя ни на шаг держать себя выше политики чувашской даже всех челядинцев. Малейшее отступление, подмеченное чувашами, навсегда отлучит чуваш от такого дома. Вот, не видно ли, как сближаются горожане с чувашами! А сколько есть обрядов, сколько поверий, которые ничуть не дают чести горожанину перед чувашами. Здесь и женский пол и ребятишки стараются изучить язык, нрав и обычай чуваш, а так как разные обстоятельства заставили столкнуться связями родства многих с чувашскою роднею, то наглядный взор увидит здесь физиономию чувашскую, хотя уже прикрашенную не родным, но ловким приличием по вкусу нынешнего света: что дает природа, никто отрицать не может. Впрочем, образ жизни, разговорчивый язык, одежда и другие принадлежности высшего класса людей общие жителям губернии».
