Объекты положительного рельефа в топонимии
Объекты положительного рельефа в топонимии
Чувашская Республика охватывает крайнюю северную часть Приволжской возвышенности. Она здесь круто обрывается р. Волгой. Эта часть представляет собой не очень высокое слабоволнистое плато, изрезанное развитой речно-овражной сетью. Высокая правобережная сторона Волги, включая чувашскую часть Приволжья, с исторически известных времен именовалась Горной, а ее жители — горными людьми. Левобережная сторона хотя и низинная, но была названа по иному признаку Луговой: прибрежная пойменная полоса ее выделялась богатыми заливными лугами. Можно представить, почему в основу такого различения легли не антонимические признаки сторон. Считать одну из сторон Горной могли только жители другой низинной стороны, поскольку перед ними первая предстала выше привычной линии горизонта. Для них своя сторона не была низинной. Выделение ими лугов как особенности своей стороны говорит об основном их занятии в то время — скотоводстве. Как видно, упомянутые различения сторон зародились среди скотоводческих племен левобережья Среднего Поволжья в давние времена. Отголоски его сохранились в наименовании двух этнических подгрупп марийского народа, проживающего в этой полосе: горных марийцев —на высоком правом берегу Волги, луговых — на другом, левом берегу.
Сильной пересеченностью местности выделяется особенно приволжская северная половина Чувашии. Естественно поэтому, что она насыщена топонимией, выражающей эту пересеченность: как положительный, так и отрицательный рельеф. Рассмотрим вначале примеры отражения характеристики положительного рельефа в географических названиях чувашского происхождения.
Положительный рельеф, то есть возвышенности, в чувашском языке характеризуется рядом географических терминов. Не все они обнаружены в составе топонимии, зафиксированной в документах. Например, в образовании топонимии чаще других участвует чувашский термин ту «гора, холм», хотя в обыденной речи, говоря о возвышенных местах, чуваши пользуются более привычным сйрт «невысокий холм». Не говорит ли это о том, что прежде чуваши не различали возвышенности по величине высоты, а все высокое отмечали единым термином ту? Последний широко участвует в образовании родственных терминов, также представленных в местной топонимии:
ту: Чикаду, Чигаду «крутой холм» — от чув. чикё «крутой, обрывистый» + ту, Хошкаду «лысая гора» — чув. хушка «белая отметина», Тапту «гора-ловушка» — чув. тапй «западня, ловушка»;
тавё «гора» — форма принадлежности слова ту: Туман Туве «гора, где дует поземка» — чув. таман «вьюга, поземка», Сильга Тувы «грива-холм» — чув. дилхе «грива»;
тавайкки «горный склон, косогор»: Квагасман Твайки «склон с нерубленым ивняком» — чув. хава «ива, тальник» + касман «не рублен», Снар Твайки «склон р. Снар»;
туди «горный верх, нагорное»: Севал Дузи «нагорное у р. Цивиль».
Реже встречаются в названиях чувашские орографические термины:
ди «верх»: Мунзюлзи = чув. мандул «большая дорога» + ди;
дыр «круча, крутояр»: Тюбезир = чув. тупе «высокий» + дыр, Тюбезер;
щупе «вершина»: Юсь Дюби = чув. йуд «трясина» + тупи;
тупек «высота» — выступает самостоятельно в вариантах Тюбяк, Тебяк, Тебек и др.
Термин сарт в географических названиях обнаружен в роли определения свойства объекта: ур. Сортлой на правобережье р. Суры ниже г. Ядрина — раскрывается как чув. Сартла Ой «холмистое поле».
В словарях чувашского языка к числу слов с орографическим значением отнесено, дут «пригорок, холм, возвышенность». Известный тюрколог Н.И. Ашмарин, первым воспроизведший его в своем словаре, иллюстрировал его значение рядом примеров, взятых из чувашской речи. Однако эти примеры несколько противоречат упомянутому толкованию. Вот одна из цитируемых им фраз: дул дут тарёнче йур тамасть, пирён пудра дуд тамасть «на высокой прогалине не держится снег, на нашей голове — волосы». В другой фразе дучё-дучё дырлалах выступает это слово в значении чув. дут «поляна»: «поляна за поляной ягодник». Сходное содержание проглядывает и в других его примерах. Напрашивается основное содержание чув. дут «открытый участок», в каждом отдельном случае означающий то поляну в лесу, то прогалину на холме, то чистый от зарослей овраг. Тогда становится понятным, почему этот термин встречается преимущественно в названиях оврагов и урочищ Чувашии. Как географический термин он в современном чувашском языке признается диалектизмом, ибо не участвует уже в словообразовании. Видимо, его следует квалифицировать как исчезающий архаизм, который, возможно, в прошлом употреблялся и прямо в том значении, которое ему приписал Ашмарин.
На карте Чувашии нами выявлено более полусотни топонимов с термином сют в русской транскрипции. Из них более 30 оврагов и около 20 урочищ. Термин передан в многообразных вариантах, в которых легко угадывается местное произношение: Хурнвар Сют, Юдозют, Искизючь, Урмазец, Семен Зет, Мунсют, Мунжет, Гаврила Сот, Емельянов Чут. Термин сют выступает и в качестве определения признака: Сёт Сирма, Чат Сирма, Сёдой, или же самостоятельного топонима: р. Сот, ов. Сет. Некоторые топонимы с этим термином понимаются трудно: ов. Сетхут, Сендисед, Рутка Сючь, Ечька Сючь, а другие вполне объясняются с чувашского языка: Синзесют «узкая прогадина» — чув. динде «узкий», Юдозют «чужая полоса» — чув. юта «чужой», Чуксюче «поляна жертвоприношений» — чув. чук «жертвоприношение по языческому обычаю», Вурум Сёт «долгая поляна» — чув. варам «долгий», Сют Сирми «овраг с прогалиной».
