ИМПЕРСКАЯ ПОЛИТИКА АНГЛИЙСКОЙ КОНСЕРВАТИВНОЙ ПАРТИИ
Беляев Е.Г. Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова
ИМПЕРСКАЯ ПОЛИТИКА АНГЛИЙСКОЙ КОНСЕРВАТИВНОЙ ПАРТИИ (1929-ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА 1931 ГОДА)
Имперская политика консервативной партии Великобритании в основных чертах сложилась в последней трети XIX — начале XX вв. Немногочисленные, но часто влиятельные объединения сторонников единства империи на первых порах успешно распространяли идеи о необходимости укрепления связей метрополии с самоуправляющимися колониями империи, об утверждении принципов преференциальной торговли между ними, об организации торговли стран империи с третьими странами, создании федеральных органов власти. Четкие очертания имперская политика получила в речах и статьях Дж. Семберлена (1836—1914), крупного Бирмингемского предпринимателя и политического деятеля, сначала члена либеральной, а затем консервативной партии.
Дж. Чемберлен, министр колоний во втором правительстве Солсбери (1895—1902 гг.), предлагал правительству и избирателям для решения, с его точки зрения, острейших проблем страны: создание из метрополии и самоуправляющихся колоний таможенного союза, ограниченного тарифной стеной против иностранных государств и свободной торговлей в его границах. Таможенный Союз, по его мнению, мог легко стать условием для создания имперского совета и с расширением прав — парламентом империи. Правительства самоуправляющихся колоний отвергли идеи федерализации империи и свободную торговлю внутри ее границ, высказались за торговые отношения между странами империи на принципах взаимных преференций.
В 1903—1905 гг. Дж. Чемберлен пытался склонить влиятельные силы страны и электорат к поддержке его замыслов об увеличении взаимной торговли Великобритании и доминионов на основе взаимных преференций, рассматриваемых как первый шаг к устранению торговых барьеров внутри империи и введению в ней «свободной» торговли. Правда, преференции могли быть предоставлены только продовольственным товарам доминионов. Дж. Чемберлен уверял, что от его реформ выиграют все классы английского общества.
Одной из главных целей консервативной партии стало введение общего тарифа на иностранный, не имперский импорт и предпочтений для продукции из стран империи. Но получить мандат на регулирование внешней торговли в духе этих целей на выборах в январе 1906 г. не удалось. Неудачной была и вторая попытка, предпринятая в других условиях лидером консервативной партии и главой правительства С. Болдуином в 1923 г. Болдуин, исходя, как он выражался, из «необходимости для страны системы преференциальной торговли внутри империи», предложил осуществить переход к протекционизму. Считалось, «что импортные пошлины увеличат доходы государства, окажут помощь отраслям производства, страдающим от иностранной конкуренции, помогут улучшить условия английского экспорта в не имперские страны, продукции доминионов на английском рынке и будут способствовать освоению «безграничных ресурсов ... общего наследства». Давалось обещание избирателям не вводить пошлины на пшеницу, муку, овес, молочные продукты, яйца. На декабрьских выборах 1923 г. большинство избирателей отвергло имперскую программу консерваторов и поддержало сторонников свободной торговли лейбористов и либералов. В октябре 1924 г. консерваторам удалось вернуться к власти.
В годы пребывания у власти второго правительства С. Болдуина (1924—1929 гг.) продолжалось отставание основных, как старых (металлургическая, каменноугольная, текстильная, судостроение), так и новых (электротехническая, химическая) отраслей производства от производства США, Германии и некоторых других стран. В сельском хозяйстве свертывалась зерновая отрасль. Не уменьшалась зависимость страны от импорта продовольствия и сырья из других стран. Продукция США, Германии и Японии успешно теснила английские товары на рынках даже стран Британской империи.
Несмотря на промышленный подъем в стране сохранялась постоянная безработица и социальная напряженность, порождавшая крупные классовые конфликты. В Индии усиливались рабочее движение, антифеодальные выступления крестьян. Проходили кампании гражданского не сотрудничества. Формировались силы национально-освободительного движения.
Правительству не удалось полностью урегулировать отношения метрополии с доминионами.
С началом мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. все эти процессы обострялись и породили новые проблемы. В результате доверие электората, поддерживавшего консервативную партию, к ее руководству и политике было серьезно подорвано. Разочарование и недовольство охватило значительные слои избирателей. Потому на очередных выборах в мае 1929 г., потеряв 141 место в парламенте, консервативная партия потерпела поражение. Р. Макдональд, лидер лейбористской партии, возглавил правительство. Депутаты консервативной партии в парламенте заняли скамьи оппозиции.
Неудачи второго правительства С. Болдуина и поражения консерваторов на выборах 1929 г. дали толчок усилению имперских настроений. Вновь стали актуальными идеи и требования перехода Великобритании к протекционизму, имперским преференциям, укрепления внутри имперских связей и создания в границах империи единого экономического целого. Почва для восприятия этих идей и требований в английском обществе была вполне подготовлена.
Еще в 20-х гг. сталелитейная промышленность, Ассоциация производителей химических изделий и товаров5, в которой ведущую роль играл Имперский химический трест, возглавлявшийся А. Мондом (позднее стал лордом Мелчетгом) выступали за протекционизм и активную имперскую политику. Обе отрасли имели солидное представительство в консервативной партии. Лидер партии С. Болдуин (1867—1947) был совладельцем крупной металлургической компании, специализировавшейся на добыче угля и производстве железа и стали. За внешней простотой сельского джентльмена скрывался опытный политик. Ллойд Джордж в нем видел незаурядный ум и считал его одним из наиболее опасных политических противников из всех, с кем ему приходилось встречаться. У. Черчилль выделял в нем глубокое понимание британской политики. С. Болдуин был убежденным протекционистом.
Братья Остин и Невилл Чемберлены являлись акционерами ряда компаний, входивших в состав Имперского химического треста или связанных с ним компаний («Джозеф Лукас» и «Элиоттс-металл» и др.). Им принадлежал пакет акций. Довольно тесные связи с деятелями ИКИ поддерживал Леопольд Эмери, который принадлежал к верхам консервативной партии и играл заметную роль в движении за новую имперскую политику. Это был деятель, который имел свои капиталы во многих английских фирмах, в том числе в судостроительных и железнодорожных. Он являлся президентом имперской сахарной корпорации, возглавлял компанию по добыче золота в Южной Африке, имел капитал в горнорудной промышленности Австралии и Юго-Западной Африки; в сельском хозяйстве Канады.
В конце стабилизации за протекционизм в рамках империи выступил лорд Бивербрук, газетный магнат, председатель колониального банка, владелец элеваторов и двух мукомольных фабрик в Канаде. Он имел капиталы в канадской сталелитейной промышленности. Несколько позднее протекционистскую политику стал активно поддерживать и пропагандировать другой магнат прессы, брат Альфреда Хармсворса (лорда Нортклифа) лорд Ротермир (Гарольд Хармсворс).
Фракция консервативной партии в палате общин 1929—1931 гг. состояла из «верхнего слоя богатых и верхов среднего класса». Две трети ее членов представляли крупную промышленную и торговую буржуазную, научную элиту, юристов, специалистов разного профиля, землевладельцы и чиновники дипломатической службы и других высших органов власти — остальных депутатов. Из 260 депутатов 134 обучались в привилегированных школах. Из них 93 в Итон и Харроу. 93 депутата закончили с ученой степенью Оксфордский и Кембриджский университеты.
Консервативная партия имела разработанную и основательно внедренную в сознание значительной части населения простую и понятную имперскую идеологию, реализация которой должна была превратить Британскую империю с ее необъятными территориями и огромными богатствами в мировое государство, способное решить все социальные, экономические и политические проблемы Великобритании и стран империи. Хотя ее попытки получить мандаты на проведение протекционного курса и введения имперских преференций в 1906 и 1923 гг. закончились неудачей, опыт, полученный в них, помог лидерам партии избежать ошибок и находить, с их точки зрения, более правильные решения в условиях конца 20-х и 30-х гг. XX в.
Как инициатор и проводник радикальной имперской политики партия пользовалась щедрой финансовой поддержкой большого бизнеса. Это давало ей возможность содержать пропагандистский аппарат, прессу и оказывать влияние на электорат. В XX в. она выдвинула из своей среды видных идеологов и пропагандистов имперской политики, как Дж. Чемберлен, Х.Дж. Макиндер, Мильнер, Хэвинс, Л. Эмери, Бивербрук.
Однако в конце 20-х гг. влияние партии в английском обществе было серьезно ослаблено. Результаты выборов 1929 г. свидетельствовали о том, что большинство избирателей проголосовало против политики правительства С. Болдуина. «Общеизвестно однако, что поражение консерваторов было бы еще большим, если бы тысячи избирателей не отдали им своих голосов из страха перед социализмом», т.е. перед победой лейбористской партии. 62% электората, отвергнувшего политику консервативной партии, — это голоса, поданные за фритредерские лейбористскую (37%) и либеральную (23% партии). А это означало в то же время и голосование против имперской политики консерваторов.
В самом руководстве консервативной партии на первых порах не все ее видные деятели разделяли тактическую линию лидера партии. С. Болдуина, безусловно, поддерживали только Дэвидсон, Кэнлиф-Листер, Биркенхед. Л. Эмери, братья Чемберлены, Гоора и некоторые другие деятели придерживались особых мнений.
После выборов 1929 г. С. Болдуин считал, что английское общество еще не готово принять «налог на продовольствие», т.е. тарифы на импорт в Англию иностранных продовольственных товаров. С его точки зрения, разногласия в руководстве партии по имперской политике (тактического характера) могли привести к расколу партии. Он не мог не учитывать далеко неоднозначные позиции правительств доминионов к сотрудничеству с метрополией. Все это в решающей степени определяло его линию поведения.
Вскоре после майских выборов 1929 г. во время дискуссии в парламенте, посвященной имперской торговле, Л. Эмери внес предложение о повороте к тарифной реформе и имперским преференциям, включая тарифы на продовольствие. Через два дня при обсуждении этого предложения на заседании теневого кабинета большинство его членов не поддержало предложения Л. Эмери. Наиболее влиятельным сторонником свободной торговли в теневом кабинете был У. Черчилль.
Не получив поддержки в руководящих кругах своей партии, Л. Эмери приступил самостоятельно к решению проблемы «объединения деловых кругов в поддержку конкретной, хорошо обоснованной программы, которую можно было защищать в деталях и воплотить в законодательных актах или внутри-имперских соглашениях». Совместно, с Альфредом Мондом (ИКИ) и группой «ведущих» бизнесменов в июле 1929 г. было решено создать имперский экономический союз, который должен был изучить проблему и вести политическую пропаганду целей союза среди населения. В октябре на собрании лидеров делового мира был принят манифест, излагавший «имперскую экономическую политику». Вследствие того, что Бивербрук начал свой «крестовый поход», решено было отказаться от организации пропагандистского характера и сосредоточиться на исследовании проблемы имперской экономической политики. Вскоре был разработан манифест союза, излагавший взгляды «делового мира». В течение последующих двух лет специальный орган во главе с Л. Эмери вырабатывал детали тарифной реформы Англии и имперских преференций. Была согласована тарифная политика для сельского хозяйства, решено, что производители пшеницы будут получать гарантированную цену, а разницу между гарантированной ценой и ценой открытого рынка будут оплачивать владельцы мельниц, расходы которых на эти цели будут компенсироваться из государственной казны.
Удалось согласовать с Федерацией британской промышленности общие принципы тарифной политики в отношении промышленности, поручив детальную разработку тарифной системы исследовательскому отделу центрального бюро консервативной партии. Разработка системы тарифов была завершена в первые месяцы 1931 г. Летом была закончена разработка валютной и финансовой политики.
Таким образом, в консервативной партии с 1929 г. велась интенсивная работа по подготовке конкретных предложений по основным направлениям тарифной реформы и реорганизации торговли Англии с империей, и эта работа была выполнена к середине 1931 г.
Одновременно с активизацией деятельности Л. Эмери начал пропаганду борьбы за единство империи. Бивербрук, один из лордов английской прессы, 30 июня 1929 г. опубликовал статью «Кто за империю?», в которой писал, что «фискальный союз империи будет, достигнут только крестовым походом, в котором участвуют те, кто воодушевлен духом крестоносцев». На первых порах он пытался привлечь к участию в этом так называемом походе руководство консервативной партии. Но попытка не увенчалась успехом. Однако из нее Бивербрук вынес убеждение, что в высшем руководстве партии есть его единомышленники.
7 июля Бивербрук через прессу заявил о начале «имперского крестового похода», независимого от какой-либо партии, рассчитывая, что движение примет общенациональный характер. Целью движения была объявлена борьба за империю свободной торговли, которая была бы ограждена высокой тарифной стеной против товаров не имперских стран и имела бы свободную циркуляцию товаров в пределах своих границ. 24 октября он опубликовал памфлет «Империя свободной торговли». Империя здесь рассматривалась как единое экономическое целое, единая экономическая группа государств, способная обеспечить себя продовольствием, сырьем и товарами. «Продовольствие, в котором мы нуждаемся, может быть выращено как на нашей собственной земле, так и на земле британских доминионов, колоний и протекторатов. Каменный уголь, машины и текстильные изделия, в которых нуждается растущее население наших новых территорий за морем, могут быть поставлены шахтами и заводами Великобритании и доминионов» — говорилось в памфлете. Это были идеи, выдвигавшиеся еще вначале XX в. участниками движения за имперское единство.
Проповедь «имперских крестоносцев» встретила отпор со стороны руководства лейбористской и либеральной партий. В конце 1929 г. предложения Бивербрука были официально отвергнуты правительством и парламентом. Лорд Пасфиль (С. Вебб), министр по делам доминионов, выступая в палате лордов, выразил отрицательное отношение правительства к «любому предложению, которое включало бы введение пошлин на импортируемое продовольствие». Выдвижение вопроса об империи свободной торговли на предстоящей имперской конференции, по его мнению, было бы определенно положительным, ибо обсуждение его показало «полную практическую непригодность и нереальность» идей. Лейбористская пресса отмечала, что «не было малейшей реальной перспективы того, что империя может принять» этот план. «Весь проект есть только нереальная глупость, которая не может привести к какому-либо практическому результату».
В рядах консервативной партии реакция на выступление Бивербрука была не столь однозначной. Когда Бивербрук и Л. Эмери встретились, выяснилось, что по главным, с их точки зрения, проблемам имперской политики их позиции совпадают. Наряду с этим, выявились некоторые различия. Л. Эмери считал несостоятельным требование империи свободной торговли вследствие того, что доминионы не готовы ее рассматривать. Бивербрук был согласен с доводами оппонента, но утверждал, что привлекательность лозунга более важна, чем его правильность. Л. Эмери считал возможным склонить на путь тарифной реформы руководство своей партии. В этом деле ему мог оказать помощь Батьфур, имевший влияние на С. Болдуина. Бивербрук презирал С. Болдуина и добивался его отставки. Одновременно он намеревался образовать новую партию, которая могла бы конкурировать с консервативной.
Л. Эмери и Бивербрук договорились действовать в одном направлении, первый в рамках партии, второй — вне ее. Таким образом, между участниками «имперского крестового похода» и группой активных сторонников тарифной реформы и единства империи внутри консервативной партии во главе с Л. Эмери утвердилось взаимопонимание и фактическое сотрудничество.
В начале ноября 1929 г. произошла встреча Бивербрука с Н. Чемберленом. В ходе беседы последний заявил, что империю свободной торговли он считает «абсолютно непрактичной и вредной». Вместе с тем он дал понять, что он считает возможным введение налога на импорт иностранного продовольствия. Таким образом, один из наиболее влиятельных лидеров партии делал шаг навстречу «имперским крестоносцам». Бивербрук поспешил выразить готовность «заключить сделку» с руководством консервативной партии. Теперь С. Болдуин предпринимает попытку ограничить активность Бивербрука стенами парламента, и это ему на время удается. 19 ноября последовало выступление руководителя «имперского крестового похода» с изложением своей программы с трибуны палаты лордов.
В своей речи Бивербрук утверждал, что целью его движения является «предельное освоение ресурсов, развитие промышленного производства и торговли всех частей империи. Для этого необходимо было Британскую империю превратить в единое экономическое целое, устранить препятствия на пути свободной торговли внутри империи, более полно использовать финансовые ресурсы для развития всех ее частей». Для достижения этой цели вокруг империи должна быть возведена тарифная стена. Продовольствие из стран империи должно свободно поступать на английский рынок.
Осуществимость проекта подтверждалась образованием таких государств как Канада, Австралия, США и Германия. Оратор выражал уверенность, что доминионы согласятся с утверждением свободной торговли внутри империи и созданием фискального союза в границах Британской империи, а электорат метрополии будет заинтересован в реализации плана.
Экономическое реформирование империи, считал Бивербрук, обеспечит процветание всех частей империи, а не только метрополии.
Хотя в ноябре 1929 г. С. Болдуин одобрил деятельность Бивербрука и в то же время заявил, что единство империи, как экономическое, так и политическое — великая задача, решение которой консервативная партия должна взять в свои руки, мир между лидерами партии и «движения крестоносцев» был нарушен (для Бивербрука он означал капитуляцию). Теперь против С. Болдуина Бивербрук выступал в союзе с другим лордом прессы — Ротермиром. Вначале 1930 г. их пресса обрушилась на лидера консервативной партии и потребовала от него, чтобы он выступал со строго имперской политикой. А 17 февраля они создали свою партию, в которой через 2 недели насчитывалось 173 тыс. членов. Сепаратисты были немедленно исключены из консервативной партии.
Сознавая, что правительства доминионов не согласятся на свободный неограниченный доступ английских товаров на их рынки, Бивербрук вынужден был вскоре разъяснить, что речь идет только о беспошлинном ввозе английских товаров в доминионы, предполагающем ту или иную форму количественного ограничения этой продукции.
Затем «имперские крестоносцы» должны были внести существенные дополнения и уточнения в свои первоначальные планы. О характере этих изменений можно судить по выступлению в палате общин 29 января 1930 г. Ремера, одного из видных сторонников Бивербрука. Теперь, говорил он, участники «крестового похода» выступают за империю, которая «развивалась бы как единое экономическое целое с внутренней свободной торговлей как идеал». Начало такому развитию может быть положено созданием имперского фискального союза, включающего Великобританию и колонии. Он мог бы начать действовать сразу же после введения тарифов на иностранные товары. Условия торговли Англии и доминионов между собою должны регулироваться на основе взаимных соглашений. «Имперские крестоносцы» не пытаются разрушить какую-либо отрасль промышленности в империи, даже в Индии. Опасения, что налог на иностранное продовольствие и сырье вызовет повышение цен, напрасны, ибо Британская империя может поставлять Англии все продовольствие, в котором она нуждается, не считая его производства на собственной территории26. Таким образом, создание империи свободной торговли перестало быть непосредственной практической задачей, для ее решения намечены промежуточные цели. Ближайшей целью ставилось создание фискального союза, который включал бы метрополию и колонии и был направлен против продукции не имперских стран, и подписание соглашений о взаимной торговле между метрополией и доминионами.
Новый подход к реализации планов имперского единства нашел более завершенное выражение в речи Бивербрука, произнесенной в конце февраля 1930 г. Бивербрук говорил: «Партия объединенной империи не только не будет пытаться ограничить экспорт промышленных товаров из одного источника, но и будет ограничивать импорт продовольствия из иностранных государств. Ее политика направлена на увеличение экспорта Великобритании. Наша политика — политика фискального союза империи. Мы сразу же будем создавать условия совершенно неограниченной свободной торговли между Великобританией и несамоуправляющимися колониями короны.
Мы также надеемся осуществить условия неограниченной свободной торговли между доминионами и колониями. Отношения Великобритании и доминионов не будут отношениями неограниченной свободной торговли. Чего мы хотим, так это ограниченного партнерства, которое предоставит доминионам свободный доступ на британские рынки для части их продукции и свободный доступ в доминионы части продукции Великобритании. Нам говорят, что доминионы не согласятся иметь такое ограниченное партнерство. Это большая глупость. Канадцы хотят получить рынок пшеницы. При имперской свободной торговле они получат этот рынок. ...При имперской свободной торговле, когда канадская пшеница получит доступ на британский рынок при тарифной стене против иностранной пшеницы, будет свободный доступ для структурной стали и стальных плит. Мы будем преодолевать безработицу в производстве железа и стали.
При имперской свободной торговле в действительности не будет какого-либо увеличения цен на продовольствие. Мы поведем людей, говорящих по-английски, и создадим великую новую третью империю. Партия объединенной империи хочет опять в области экономики восстановить гегемонию Англии и англичан в мире». Таким образом, теперь под империей свободной торговли понимается не ликвидация торговых барьеров между всеми странами империи, обнесенной высокой тарифной стеной против продукции остального мира, а нечто другое. Лидер «имперских крестоносцев» теперь ставит целью утвердить свободную торговлю только между самоуправляющимися частями империи, с одной стороны, и колониями и протекторатами — с другой. Что касается торговых отношений между метрополией и доминионами, то они должны строиться на принципах учета взаимных интересов. Одним из главных условий развития этой торговли должна стать защита английского рынка продуктов сельского хозяйства от импорта иностранного, не имперского продовольствия. Полная реализация идеала, завершение строительства империи свободной торговли, отодвигалась в неопределенное будущее. Особые отношения Великобритании с доминионами в империи, огражденной высокими тарифами против товаров иностранных государств, должны регулироваться, по мнению Бивербрука, специальными соглашениями. Разъясняя свою позицию в письме к редактору газеты «Таймс» он писал, что в случае принятия его политики «доминионы будут немедленно приглашены объединиться в империю свободной торговли или, безусловно, или на основе таких ограничений, которые каждый сможет считать себя вправе принять на себя». И это, считал он, будет первым шагом к осуществлению конечного идеала.
Между «имперскими крестоносцами» и руководством консервативной партии особенно острая борьба развернулась по проблеме импорта иностранного продовольствия и сырья в Великобританию. Эта проблема стала ключевой в определении практических шагов перехода к протекционизму и имперским преференциям. Дело в том, что, по-прежнему, углубление экономических связей метрополии и доминионов могло идти на основе предоставления взаимных уступок. Доминионы были готовы без ощутимого ущерба для себя предоставить на своих рынках преференции промышленной продукции метрополии в той или иной форме. Для Великобритании расширение импорта продовольствия и сырья доминионов создавало серьезные трудности. Во-первых, увеличение поставок продовольствия и сырья из стран империи было возможно только за счет сокращения или полного запрещения импорта из не имперских стран. Ущемление интересов экспортеров не имперских стран на британском рынке влекло ответные меры в виде ограничения или запрещения английского экспорта в эти страны. Во-вторых, обложение налогами сельскохозяйственной продукции из не имперских стран вело к повышению цен на продукты питания и сырье. А это порождало падение жизненного уровня и повышение себестоимости промышленной продукции, создаваемой из импортируемого сырья.
Движение «имперских крестоносцев» и их требования сильной имперской политики с самого начала получало поддержку рядовых членов партии. Их призывы падали на подготовленную почву: партия потерпела поражение на последних выборах, и ее члены жаждали реванша. Между тем руководство не имело ясной программы действий и четких лозунгов, способных объединить ее. Многих раздражала пассивность С. Болдуина. В противоположность официальному руководству «имперские крестоносцы» предлагали простые и понятные на первый взгляд решения экономических и социальных проблем английского общества с помощью создания сильной объединенной империи. На стороне «имперских крестоносцев» выступала значительная, если не большая, часть членов консервативной партии. По некоторым данным, политику Бивербрука поддерживали тайно или открыто 85% членов этой партии. Поэтому игнорировать выступления Бивербрука и его сторонников С. Болдуин не мог. Кроме этого, основные идеи «имперских крестоносцев» были частью идеологии консервативной партии уже несколько десятилетий и их реализация заветной мечтой ее руководства.
Руководящие деятели партии с конца 1929 г. не упускали случая, чтобы подтвердить свою традиционную приверженность политике экономического единства империи, продемонстрировать солидарность с основными целями, за которые боролись «имперские крестоносцы». 15 февраля 1930 г. в Белфасте (Ольстер) С. Болдуин в речи подчеркивал, что консервативная партия — «единственная партия, которая фундаментально верит в политику объединенной империи». Он утверждал, что никогда такая политика не была более важной, чем в то время, ибо тенденция всех частей империи к самостоятельности превращалась в автономию. «В это время становится в большей степени, чем когда-либо, необходимо создание определенных средств», предотвращающих распад империи. Через полторы недели в интервью с редактором одного из журналов он говорил: «Я рассматриваю империю свободной торговли как выражение политического единства Британской империи, пользующейся преимуществами свободной торговли внутри ее свободной территории и поддерживаемой тарифами, где необходимо, против остального мира. Я придерживаюсь империи свободной торговли, понимаемой как идеал, за который каждый юнионист должен бороться. Это цель, в направлении которой мы должны двигаться. Эта наша конечная цель». На собрании депутатов парламента от консервативной партии 24 июня 1930 г. вновь выразил свою верность политике единства империи, но затем особо подчеркнул, что он за «тесное экономическое единство империи с взаимными преференциями. Теперь вы знаете, — и я могу напомнить вам, что я боролся за это дело даже с 1903 г., когда мр. Чемберлен впервые поставил эту цель, — что эта политика... будет дополнена тем, что вообще известно как налог на продовольствие, и по этому вопросу мнения в партии разделились». С. Болдуин в своих выступлениях доказывал, что политика свободной торговли, несмотря на огромные преимущества для английских правящих кругов, не могла стать практической задачей, ибо доминионы отвергали, а колонии не могли иметь ее в силу определенных причин. С тех пор как Дж. Чемберлен выступил за тарифную реформу и создание таможенного союза доминионы Британской империи серьезно изменились. Если 30 лет назад они были преимущественно аграрными, то с того времени они вместе с остальным миром стремились индустриализироваться. Промышленное развитие доминионов выгодно как доминионам, так и Англии, ибо оно «означает увеличение населения и, поэтому, с более высокой заработной платой, получаемой в промышленности, огромное увеличение потребления, а это означает для самих доминионов безопасность, которую дает большое и постоянное население. Это создает также простор для иммиграции квалифицированных людей и будет обеспечивать в будущем домом наших ремесленников, которые эмигрируют (в эти страны); обеспечивать их эмиграцию под флаг империи, а не в иностранные государства».
Для руководства консервативной партии неприемлемость лозунга свободной торговли внутри империи вытекала из традиционной позиции доминионов. «Доминионы, — говорил С. Болдуин, — не хотят иметь ее, они говорят об этом в самых ясных выражениях. Канада и Австралия, например, самоуправляющиеся страны, каждая с их собственной протекционистской политикой, каждая до настоящего времени отвергает изменения и только в течение последних нескольких недель категорически констатировали, «что свободная торговля в границах империи невозможна». «Мы предпочитали бы, чтобы они довольствовались производством продовольствия и сырья и покупали свои промышленные товары у нас, но это за пределами наших возможностей. Они решили стать промышленными государствами на базе протекционистских пошлин, и на основе одного этого факта любая немедленная имперская политика свободной торговли терпит крах в самом начале.
Я знаю, было сделано предложение, что практически имперская свободная торговля может начаться с колоний короны и протекторатов, как частей империи, отличающихся от доминионов. Я чувствую, что это предложение основывается на неправильном представлении. Правда, что колонии находятся под управлением Уайтхолла, но они имеют свои собственные законодательные ассамблеи, и их доходы почти всецело растут и могут расти в своей большей части только благодаря налогам на товары, ввозимые или вывозимые из их портов. В отличие от нас, колонии не могут увеличивать доходы посредством косвенных налогов, и, если мы навяжем им имперскую свободную торговлю, это поставит их в состояние полного банкротства. ...В подмандатных территориях, с другой стороны, в настоящее время даже более трудно применить частичную политику свободной торговли».
В противоположность плану Бивербрука С. Болдуин предлагал политический курс, который в качестве первого шага предполагал переход Англии к протекционизму, затем должна последовать так называемая «имперская рационализация» и после нее — «имперская кооперация». «В первую очередь, — утверждали глава партии, — если сокращать нашу безработицу, поддерживать и повышать уровень жизни среди наших рабочих, существенно важно, чтобы наша промышленность была защищена, чтобы она могла конкурировать на одинаковых условиях со своими иностранными конкурентами на нашем внутреннем рынке. Во вторую очередь, распространение имперских преференций, насколько наши доминионы подготовлены сотрудничать с нами, предполагает средство для достижения шаг за шагом нашего идеала». С приходом к власти «будут без отлагательства приложены все усилия, чтобы достичь соглашения между отраслями промышленности Великобритании и соответствующими отраслями в доминионах и в Индии». Известно, что отдельные отрасли промышленности доминионов конкурировали с отраслями промышленности метрополии. Чтобы преодолеть или сгладить конкуренцию между ними, сблизить или объединить интересы английской монополистической буржуазии с интересами буржуазии доминионов и Индии, он предлагал создание монополистических объединений между промышленниками различных частей империи, а также подписание деловых соглашений между ними по различным вопросам, затрагивающим их деятельность (интересы). В качестве первого шага С. Болдуин предлагал созыв конференции представителей отдельных отраслей промышленности, таких как сталелитейной, хлопчатобумажной, шерстяной в Великобритании и представителей подобных отраслей одного или нескольких доминионов. На этой конференции следовало договориться о направлениях развития и видах производимой продукции, которые доминионы могут создавать для обеспечения собственного рынка. На ней предполагалось договориться с представителями промышленности доминионов о возможностях сбыта английских товаров на рынках этих стран империи. От решения первоначальных задач будет зависеть регулирование торговли между метрополией и доминионами на основе взаимных преференций и протекционистских мероприятий, зафиксированных в торговых соглашениях.
Реализация этих и подобных мер должна была привести, по замыслам С. Болдуина, к такому положению, когда имперская промышленность стала бы «действовать и разговаривать со своими конкурентами в Америке или Европе как единое целое, в то же самое время правительства империи «смогут действовать вместе» при заключении торговых договоров с не имперскими странами.
Лидер консервативной партии считал, что реализация его замыслов в отношении путей достижения единства империи возможна при непременном условии — включении в систему намеченных им мероприятий Индии. Он заявлял, что без включения Индии никакой план имперского единства не может быть выполнен.
План укрепления экономического единства Британской империи, изложенный в ряде выступлений главой консервативной партии, получил поддержку в партии. «Таймс» откликнулась редакционной статьей, в которой изложила основные положения плана. Через несколько дней после выступления С. Болдуина в лондонском Колизее Л. Эмери в обращении к своим избирателям заявил, что «речь С. Болдуина ставит перед консервативной партией в отношении протекционизма ясную задачу, которую она может решать с определенным успехом. Протекционизм не является более временным экспериментом, а исчерпывающей политикой... Протекционизм с этого времени — главная конструктивная и боевая задача партии в отношении безработицы, поскольку это может быть связано с внутренним рынком. Он желает, чтобы мр. Болдуин мог настаивать на требовании полной свободы действий в отношении имперской торговли». Спустя три недели он опять горячо поддержал нарастающее требование новой политики, «которая будет имперской в ее концепции и границах, но никогда не будет забыто, что эта страна была также частью империи. Такая политика должна эффективно защищать нашу промышленность и сельское хозяйство и способствовать единству империи». Вместе с тем оратор не согласился с позицией С. Болдуина в отношении сельского хозяйства. Он назвал тарифы на продовольствие, импортируемое в Англию, на чем настаивал лидер партии, неэффективным средством.
Изложение С. Болдуином в ряде выступлений программы имперской политики партии укрепляло единство ее рядов. Выше было показано, что о солидарности с руководством заявил Л. Эмери. Во второй половине февраля 1930 г. в поддержку протекционистской политики высказался О. Чемберлен. Заметно уменьшилась трещина, разделявшая основные враждующие фракции партии.
Выше было показано, что представители «имперского крестового похода» отказались от требования немедленного превращения империи в империю свободной торговли. Оформление таможенного союза, который закрепил бы ликвидацию торговых барьеров между частями империи, было отодвинуто на будущее. Руководство партии недвусмысленно заявило, что оно видит в протекционистской политике и имперских преференциях средство решения экономических и социальных проблем английского общества. В результате позиции враждующих сторон оказались в решающей степени одинаковыми. Стало ясно, что те и другие за экономическое (а значит, и политическое) единство империи, которое могло быть основано на ограждении империи высокими тарифами против продукции не имперских стран и ликвидации всяких ограничений торговых связей между ее частями. Обе стороны исходили из того, что создать империю свободной торговли в течение ближайшего времени невозможно, сама идея рассматривалась ими как конечная цель реорганизации империи в единое экономическое целое, как идеал. И «имперские крестоносцы», и руководство консервативной партии считали, что проблема взаимоотношений метрополии и доминионов может быть решена на основе взаимных двухсторонних соглашений, которые должны зафиксировать предоставляемые друг другу предпочтения. Оставались некоторые различия. Бивербрук и его «крестоносцы» считали возможным немедленно ликвидировать торговые барьеры между Великобританией и колониями, между доминионами и колониями и создать зоны свободной торговли. С. Болдуин считал такие меры неприемлемыми по экономическим и финансовым соображениям. Бивербрук особенно упорно отстаивал необходимость запрещения иностранного ввоза продовольствия на рынок Великобритании. Руководство консервативной партии, хотя и заявляло о том, что оно свободно от обязательства не вводить налог на продовольствие, занимало уклончивую и непоследовательную позицию, опасаясь экономических и политических последствий от недвусмысленной поддержки этого требования аграрными кругами Англии и доминионов.
Совпадение основных программных установок реформы империи дало возможность Бивербруку искать соглашения с руководством партии. В конце февраля через лорда Элибанка он предложил С. Болдуину заключить соглашение о политике свободы рук в отношении налога на иностранное продовольствие, если доминионы предложат равноценную уступку английским товарам на своих рынках. Предложение было принято, и 3 марта во время переговоров Бивербрука с С. Болдуином, последний согласился с приходом консерваторов к власти пойти на введение налога на импорт иностранного продовольствия, но с условием, что этот налог будет введен после референдума. На другой день на собрании консерваторов в отеле Сесиль он заявил, что, если доминионы на предстоящей имперской конференции согласятся на уступки, достаточно выгодные метрополии, то появится возможность вернуться к вопросу о налоге на продовольствие из иностранных государств, но решение проблемы будет зависеть от итогов референдума. Соглашение Бивербрука и С.Болдуина было поддержано Л .Эмери.
Таким образом, согласие руководства партии ограничить или запретить импорт иностранного продовольствия в Великобританию, если на это дадут согласие избиратели, снимало еще один спорный вопрос в отношениях между враждующими сторонами. Бивербрук считал, что он добился своей цели. К этому времени у него возникли разногласия с Ротермиром. который настаивал не только на немедленных переговорах с доминионами по вопросу создания системы внутри имперской свободной торговли, но и требовал наряду с введением высоких импортных пошлин на все промышленные товары с соответствующими субсидиями для фермеров, безжалостной экономии государственных расходов, жесткой политики в отношении Индии, большей враждебности к СССР. Бивербрук оставил пост лидера партии объединенной империи. Этот пост занял Ротермир.
Согласие между С. Болдуином и Бивербруком оказалось недолговечным. Во время предвыборной кампании в Гоммингеме консервативный кандидат выступил против налога на продовольствие, ввозимое из не имперских стран в Англию, и получил одобрение С. Болдуина. Появились другие свидетельства об отрицательном отношении руководства консервативной партии к проблеме запрещения или ограничения импорта иностранных продуктов питания. Бивербрук, да и Л. Эмери, считали себя обманутыми, их недоверие к С. Болдуину возросло. Между тем дополнительные выборы в Фулхэме весной 1930 г. принесли победу кандидату партии объединенной империи С. Коббу, официальный кандидат консервативной партии потерпел поражение. Стало известно также, что канадское правительство высказывается в пользу имперских преференций. Бивербрук счел, что общественное мнение Англии в доминионах складывается в его пользу, и отказался от идеи референдума при решении вопроса об импорте иностранного продовольствия и сырья. Через месяц он обратился к членам консервативной партии с призывом жертвовать в фонд финансирования оппозиции официальному руководству консервативной партии, в которой усиливалось недовольство политическим руководством. Чтобы подтвердить свою верность идеалам имперского экономического и политического единства С. Болдуин в конце мая сместил считавшегося неинициативным Девидсона с поста председателя партии и поставил на его место Н. Чемберлена, последовательного сторонника протекционистской политики и экономического единства империи. Он одновременно усилил борьбу против Бивербрука и Ротермира.
24 июня 1930 г. он собрал большой митинг членов парламента и кандидатов в депутаты от партии на очередных выборах и здесь добился поддержки своей политики со стороны двух третей присутствовавших.
Предпринимательские союзы с весны 1930 г. стати настойчиво требовать сильной имперской политики. Конференция Ассоциации торговых палат, одного из влиятельных объединений торговых и промышленных фирм, настаивала на переходе Великобритании к протекционизму. В августе 1930 г. Исполнительный совет этой организации предлагал «закрепить английский внутренний рынок за английскими предприятиями» и «приложить все усилия к налаживанию сотрудничества с доминионами и колониями для расширения внутренней торговли». Еще в июле этого же года крупнейшие английские банки и компании тяжелой промышленности опубликовали заявление, в котором в частности говорилось, что «непосредственный шаг для обеспечения и расширения рынка британских товаров лежит во взаимных торговых соглашениях между государствами, составляющими Британскую империю». Чтобы обеспечить эти соглашения метрополия «должна оставить свой рынок открытым для своих имперских продуктов и в то же время быть готовой наложить пошлины на весь импорт из всех других стран». Федерация британской промышленности, крупнейшие объединения деловых кругов, возникшая еще в 1916 г., в меморандуме «Промышленность и нация» призывала правительство проводить протекционистскую политику (начало 1931 г.). Фермерские организации выражали недовольство чрезмерным ввозом зерна в Великобританию и требовали государственной защиты сельскохозяйственного производства.
В сентябре Л. Эмери отказался поддерживать идею референдума в отношении налога на импорт иностранного продовольствия и был исключен из теневого кабинета.
На имперской конференции 1930 г. канадское правительство заявило, что оно руководствуется принципами протекционизма, как в отношении промышленности, так и сельского хозяйства. Расширение торговых связей между частями империи, по его мнению, может идти за счет сокращения импорта в эти страны (особенно в Великобританию) продукции не имперских государств и создания системы имперских преференций. Премьер-министр Канады Р. Беннет предлагал Великобритании и «всем другим частям империи преференции на канадском рынке, основанные на дополнительном увеличении существующих общих тарифов, или тарифов, которые будут введены, на 10% взамен таких же преференций на их рынке» для канадской продукции. Так может быть создана идеальная система преференций, которая явится, по его мнению, основой тесного экономического союза стран империи. Ее нельзя рассматривать движением в сторону имперской свободной торговли. Лейбористское правительство не могло дать определенного ответа на это предложение. В противоположность правительству, С. Болдуин в открытом письме Н. Чемберлену одобрил предложение Р. Беннета. Это означало поддержку лидером консервативной партии имперских преференций, которые могли быть практически осуществлены только на основе введения в Англии пошлин на иностранное продовольствие.
Несмотря на это недовольство, политикой С. Болдуина стало вновь усиливаться. 17 членов парламента от партии потребовали отставки ее лидера. С. Болдуин решил предупредить неблагоприятное развитие событий и созвать собрание консервативной верхушки 30 октября 1930 г. Во время этого собрания полковник Грегтон предложил проект резолюции, требовавший отставки С. Болдуина. Однако Н. Чемберлену, как председателю партии, удалось провести свой текст резолюции, выражавший доверие С. Болдуину. Резолюция о доверии собрала 462 голоса, против было подано 116 голосов. Собрание специальной резолюцией почти единогласно (против голосовал Бивербрук) предоставило руководству партии свободу рук в решении проблемы тарифов и имперских преференций.
Положение С. Болдуина как лидера партии осложнялось нападками некоторых видных деятелей его партии за линию, которую он проводил по индийской проблеме. В целях ослабления демократических сил Индии лейбористское правительство продолжало осуществлять серию маневров, начатую еще консерваторами. Эти маневры должны были продемонстрировать готовность английских правящих кругов пойти на частичные уступки верхам индийского общества, они были согласованы с руководством консервативной партии и получили одобрение С. Болдуина.
В теневом кабинете позиция С. Болдуина и правительства Р.Макдональда подверглись яростным нападкам со стороны Биркенхеда, О. Чемберлена, Солсбери, взгляды которых разделяли «имперские крестоносцы». Бивербрук считал, что «имеется только один метод управления Индией ...и этот метод «разделяй и властвуй». Влиятельной фигурой в этой борьбе против политики маневрирования в Индии был У. Черчилль.
У. Черчилль в течение нескольких лет был одним из наиболее непреклонных сторонников политики свободной торговли в рядах консервативной партии. В 1930 г. стал поддерживать тарифную реформу. Однако его понимание тарифной реформы не совпадало с пониманием руководства консервативной партии и «имперских крестоносцев». У. Черчилль доказывал, что ввозные пошлины на все иностранные промышленные товары нужны главным образом для увеличения доходов. Пошлины на иностранные промышленные товары должны были, по его мнению, содействовать прогрессу внутреннего производства, и поэтому цены товаров не будут увеличиваться и, возможно, уменьшатся. Ввозные же пошлины на продовольствие из иностранных государств неизбежно вызовут повышение цен на продукты питания в Англии. «Это делает вопрос о налоге на продовольствие очень трудным и очень опасным для консервативной партии. Проблема налога на продовольствие может быть так неудачно решена, что вызовет большое недовольство и приведет к поражению на очередных выборах. Таким образом, если С. Болдуин и другие руководящие деятели консервативной партии видели в тарифной системе средство защиты английского рынка от наводнения его иностранными товарами, орудие борьбы за внешние рынки, то для У. Черчилля тарифы на иностранные товары, прежде всего дополнительный источник государственных доходов. Для руководства консервативной партии переход к протекционизму означал условие создания имперской преференциальной системы, для У. Черчилля такой проблемы не существовало. Более того, в отношении путей укрепления Британской империи он ближе к позиции Бивербрука. В упоминавшийся выше речи У. Черчилль утверждал, что хотя он со многим из того, что делает Бивербрук не согласен, он «согласен с ним в том, что все наши торговые отношения с колониями и протекторатами должны быть поставлены на новую основу». А это означает, что У. Черчилль разделял точку зрения Бивербрука о создании режима неограниченной свободной торговли между Великобританией, с одной стороны, и несамоуправляющимися частями, т.е. колониями и протекторатами империи — с другой.
Разногласия между У. Черчиллем и С. Болдуином по индийскому вопросу еще более обострили отношения между ними и сделали участие У. Черчилля в теневом кабинете невозможным. Несмотря на уговоры О. Чемберлена У. Черчилль в январе 1931 г. вышел из «делового комитета», включавшего наиболее влиятельных членов теневого кабинета, и сосредоточился на защите своих взглядов по индийской проблеме. Уход У. Черчилля из теневого кабинета ликвидировал оппозицию протекционистской политике, как ее понимало руководство партии, в одном из наиболее авторитетных органов.
Вначале 1931 г. соотношение сил в рядах крупной буржуазии и консервативной партии окончательно сложилось в пользу протекционизма и новой имперской политики. Углубление кризиса, усиление внутренних противоречий в Англии, доминионах и колониях, обострение борьбы за рынки сбыта с точки зрения интересов английской буржуазии настоятельно требовали сплочения сил правящего класса. Примирение враждующих группировок становилось настоятельной необходимостью. После поражения на дополнительных выборах в парламент кандидата «имперских крестоносцев» Эрнста Петера и победы Дафа Купера, официального кандидата консервативной партии, дальнейшая борьба для противников С. Болдуина представлялось бесполезной. Л.Эмери вернулся в теневой кабинет, из которого он был исключен весной 1930 г. 29 марта 1931 г. Н. Чемберлен и Бивербрук обменялись посланиями. Бивербрук обязался поддерживать политику консервативной партии и ее лидера С.Болдуина.
Борьба вокруг тарифной реформы и имперских преференций сопровождалась злобной антисоветской пропагандой. Враждебность к СССР демонстрировали Рогемири Бивербрук. Первый настойчиво требовал проведения жесткого враждебного курса в отношении нашей страны. Не отставали от «имперских крестоносцев» их оппоненты. В октябре 1930 г. У. Черчилль, выступая в Эппинге, обрушился на лейбористское правительство, обвинив его в том, что оно предоставляет «торговые предпочтения» СССР и увеличило ему кредиты. Далее он заявил: «Банда коммунистических заговорщиков, которая мучает многочисленный и бессловесный русский народ, теперь начинает (осуществлять) определенный заговор с целью дезорганизовать рынки капиталистических стран. Они ведут бросовый экспорт пшеницы, древесины и многих второстепенных товаров, большое количество которых производится коммунистическим рабским трудом». У. Черчилль предложил накладывать эмбарго на советский экспорт в Англию и суда под советским флагом отправлять обратно в СССР. В марте 1931 г. в речи, произнесенной в Ньютон Абботе, С. Болдуин говорил, «что в настоящее время Россия представляет собою самую большую потенциальную опасность для нашего экономического развития». Эту опасность оратор видел в успешном выполнении пятилетнего плана, который позволит «снабдить Россию мощным оборудованием» и превратить её в экспортёра промышленных товаров. «Кредиты, которыми Россия пользуется у нас, идут на осуществление пятилетнего плана. Это значит, что мы помогаем финансировать то самое оружие, которое затем должно поразить нас в сердце. Русские имеют полное право думать, что устроят мировую революцию, но я не хочу никакой революции в Англии, и поэтому я имею право принять все те меры, которые могут предупредить ее... И, если окажется необходимым, мы не остановимся перед запрещением ввоза из России или денонсированием торгового соглашения.
Это были не единичные высказывания. Их авторы преследовали определенные далеко идущие цели — придать тарифной реформе и имперским преференциям антисоветскую направленность.
Позиция, занятая С. Болдуином в отношении Советского Союза, его пятилетнего плана, была настолько лишенной здравого смысла, что вызвала отповедь в органе лейбористской партии, которая стояла на других позициях в отношении СССР. Приведя соответствующую характеристику пятилетнего плана из речи С. Болдуина в Ньютон Абботе, журнал писал, что подобную интерпретацию пятилетнего плана можно найти почти в любой речи или статье по проблеме у любого видного консервативного государственного деятеля или публициста, английского, французского или американского. Антисоветская клевета кристаллизуется почти в кредо, составными частями которого являются:
- цель советского пятилетнего плана — наводнить мир дешевыми товарами;
- эти товары производятся принудительным трудом;
- СССР применяет демпинг в иностранных государствах с целью разрушить торговлю и уничтожить капиталистическую систему.
Далее автор статьи привел убедительные аргументы, опровергающие некоторые антисоветские измышления. Утверждение об использовании принудительного труда в СССР голословно. Тезис о русском демпинге несостоятелен, ибо СССР вывозит главным образом древесину, нефть, марганец, пшеницу и лен, которыми Англия не располагает. А если СССР в результате выполнения пятилетнего плана выступит промышленным конкурентом Великобритании, то признание этого «равносильно допущению, что русский социализм превосходит английский капитализм».
Антисоветская кампания, по мнению автора, закончилась неудачей, но, тем не менее, она оказала «помощь протекционистам предпринять кампанию за тарифную реформу».
По ряду причин руководство консервативной партии во главе С.Болдуином оказалось не готовым после поражения на выборах 1929 г. предложить партии и английским избирателям проект имперской политики, соответствующий сложившимся реальным условиям. Инициатива перешла к отдельным активным деятелям партии. Первым выступил Л. Эмери, но его проект реформирования Британской империи был, отвергнут руководством партии. Получив поддержку значительной части рядовых членов на местах, а также части деятелей среднего звена и верхов партии со своим проектом выступил Бивербрук, возглавивший кампанию за создание империи свободной торговли, получившей название «имперского крестового похода». Его проект предполагал на первых порах обнесение всей Британской империи тарифной стеной и создание внутри империи режима торговли, свободного от любых препятствий. Явная неосуществимость проекта вызвала его острую критику, как в консервативной партии, так и вне ее. В проект были внесены существенные поправки. Он был объявлен только как идеал, к которому стремятся Бивербрук и его последователи. Непосредственной целью провозглашалось создание режима свободной торговли между метрополией и доминионами, с одной стороны, и колониями и протекторатами, с другой. Но и эти планы были отвергнуты С. Болдуином как нереальные. Бивербруку пришлось признать необходимость взаимных преференций в торговле между метрополией и доминионами и необходимость импорта продовольствия не имперских стран на английский рынок.
Для С. Болдуина, как и для Бивербрука, империя свободной торговли представлялась как идеал, за который борется его партия. Это конечная цель политики партии в империи. Что касается конкретных задач имперской политики того времени, то в качестве первоочередной предлагался переход метрополии к протекционизму, ибо прежде всего следовало защитить английскую промышленность от конкуренции иностранных товаров и успешно конкурировать с ними на британском рынке.
Далее, на торговые отношения между метрополией и доминионами должны быть распространены имперские преференции.
Особую роль в решении этих задач должны были сыграть соглашения между отраслями промышленности метрополии, доминионов и Индии. В качестве первого шага предусматривался созыв конференции в Лондоне представителей таких отраслей, как сталелитейная, хлопчатобумажная, шерстяная одного или нескольких доминионов, чтобы договориться о направлениях развития и видах производимой продукции для рынков этих стран.
Чтобы сгладить конкуренцию, сблизить и объединить интересы буржуазии метрополии, доминионов и Индии предлагалось создание монополистических объединений между промышленниками различных частей империи, подписание деловых соглашений.
Проведение этих мер, по мнению С. Болдуина, давало возможность имперской промышленности действовать с партнерами как единое целое, а правительствам стран империи и метрополии выступать вместе на международной арене.
Реформирование имперских торговых отношений предполагало обязательное участие в нем Индии.
