ГУМАНИТАРНАЯ СРЕДА КЛАССИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА В СИСТЕМЕ ФАКТОРОВ КАЧЕСТВА ОБРАЗОВАНИЯ
Данилова А.П. Филиал Волго-Вятской академии государственной службы (Чебоксары)
ГУМАНИТАРНАЯ СРЕДА КЛАССИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА В СИСТЕМЕ ФАКТОРОВ КАЧЕСТВА ОБРАЗОВАНИЯ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ И СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Классические университеты во все времена олицетворяли «единство и целостность», заложенные в самом значении термина «университет». Это единство науки, обучения и воспитания, различных областей знаний и научных школ, преподавателей и студентов, традиций и инноваций. Это единство и целостность определили уникальную роль, которую они играли и играют в современном обществе. Они готовят элиту и одновременно обеспечивают массовое высшее образование, развивают как фундаментальную, так и прикладную науку, являются частью общества и остаются автономными, хранят и передают лучшие традиции и успешно осваивают инновации.
На современном этапе развития общества университеты, наряду с другими профильными вузами, решают важнейшую задачу подготовки высококвалифицированных специалистов, обеспечения качества образования.
По определению одного из исследователей этой проблемы, «качество образования — это комплекс характеристик профессионального сознания, отражающих способность специалиста осуществлять профессиональную деятельность в соответствии с требованиями современного этапа экономики, на определенном уровне эффективности и профессионального успеха, с пониманием социальной ответственности за результаты профессиональной деятельности».
Качество высшего образования сейчас определяется рядом факторов: высокой квалификацией профессорско-преподавательского состава; качеством образовательных программ, обеспечивающих сочетание обучения с исследованием, их соответствием общественному спросу; качеством подготовки студентов; качеством инфраструктуры вуза, его материально-технической базы, включая информационные ресурсы — компьютерные сети и современные библиотеки.
Признавая важность всех изложенных выше составляющих качества образования, считаем необходимым дополнить их еще одним фактором, который не может быть покрыт определением «инфраструктура вуза», так как не сводится к материальным и техническим элементам. Речь идет об особой «культурной обстановке», гуманитарной среде, создании особых условий для развития личности студентов, вовлечения их в культурный, научно-творческий процесс, который бы побуждал их общаться с культурными ценностями. В последнее время все чаще звучат предложения о переориентации образования с научной модели на культурную. Тем более это актуально для классических университетов, которые всегда были центрами культуры, источником гуманитарных знаний и нравственного воспитания. Обращение к опыту дореволюционной высшей школы подтверждает это. Высшим достижением отечественных университетов являлась высокая культура, а также методы самостоятельного научного исследования, приобретаемые под руководством ученых-профессоров. Это тем более важно, что конкретные знания быстро устаревают, уходят, а культура и выработанные методы исследования остаются.
Как достигались эти высоты образования в российских университетах? В первую очередь, за счет создания гуманитарной среды, той атмосферы, которая царила в университетских стенах, общением с массой талантливых людей, преданных делу науки, откликом на главные проблемы общественной жизни.
Огромные культурные ценности приобретались в музеях, театрах, на выставках, научных конференциях и диспутах. Все это давало студентам соприкосновение с научным творчеством, подлинным искусством и культурно воспитывало намного эффективнее, чем толстые специальные учебники. Стоит напомнить, что учебным «кабинетом», а потом музеем Московского университета являлся ныне Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, в создании и деятельности которого участвовали известные ученые, художники, искусствоведы — И.В. Цветаев, Б.А. Тураев, Н.П. Кондаков, B.C. Голенищев, В.М. Васнецов, И.Э. Грабарь и др.
Регулярными были поездки студентов историков по местам культурных памятников. Так, профессор Санкт-Петербургского университета И.М. Гревс неоднократно выезжал со своими студентами в Италию, посещал Венецию, Падую, Флоренцию, Рим и др. города для изучения средневековых городов Италии — очагов раннего Ренессанса. В данном случае экскурсии под руководством талантливого педагога превращались в особый вид «исторического семинария».
Университеты были центрами науки, где преподавали крупнейшие отечественные ученые: Н.И. Лобачевский, П.Н. Лебедев, И.М. Сеченов, Н.И. Пирогов, В.И. Вернадский, Т.Н. Грановский, Н.И. Кареев, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский. Это давало студентам соприкосновение с самими творцами науки. И впечатления от этого общения оставались на всю жизнь.
Вооружение методами научного исследования осуществлялось посредством постановки разнообразных методов преподавания, таких, как лекции, практические и семинарские занятия, самостоятельные исследовательские работы, учебные экскурсии, разнообразные формы контроля. Формально это те же самые виды работы, которые приняты и в современном вузе. Однако содержание, комбинация их, последовательность проведения, учет возрастных особенностей студентов делали их эффективными и действенными средствами работы высшей школы.
Так, вводные курсы лекций всех первоклассных ученых-педагогов отличались яркостью, красочностью образов, они раскрывали перед первокурсниками грандиозную панораму человеческих знаний, истории, культуры, показывали сложный и нередко трагичный путь постижения истины, давали примеры служения науке. Такие лекции пробуждали интерес к излагаемому предмету, заражали слушателей жаждой новых знаний, оставляли глубокий след.
Лекции на старших курсах и внешне, и по содержанию становились менее яркими и красочными, но в них усиливался элемент научности, они носили более исследовательский характер. Так, профессор И.М. Гревс во введении к курсу «История феодализма в Западной Европе» объяснял его постановку именно тем, что «при современном уровне исторических знаний на ее изучении удобнее всего для начинающих ознакомиться основательно с основою научных методов». По воспоминаниям учеников, И.М. Гревс обладал тайной «превращать науку в учебный предмет: развивать уважение к подлинности, глубину постижения и критический дух при условии яркой и живой наглядности преподавания и извлекать из истории все, чем она заставляет звенеть разнообразные благородные струны едва распускающейся души». Это был в то время не единственный пример столь удачного сочетания яркости, образности с научностью, исследовательским подходом.
Практические и семинарские занятия имели целью отработку навыков, научной методики в избранной области. Так, по истории они предполагали поэтапно работу с источниками, аналитический разбор работ крупнейших исследователей, написание с последующей защитой собственных научных работ, т.е. вводили студентов постепенно в лабораторию научного исследования, отрабатывая ее отдельные приемы. Видные советские ученые Н.М. Дружинин и Н.А. Машкин подчеркивали впоследствии ту огромную образовательную роль, какую играли практические занятия и семинары профессора Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Р.Ю. Виппера по Фукидиду, Плутарху, Тациту, Сенеке и другим античным авторам. Высокую оценку педагогическому мастерству своего учителя, первого русского византолога В.Т. Василевского, организовавшего одним из первых исторические семинары в Санкт-Петербургском университете, давал И.М. Гревс. Отвечая на возражение, зачем исследовательская работа всем студентам, он приводил слова своего учителя, что пусть не все станут учеными, «но всякому, проходящему университет, необходимо испытать на себе действие настоящей научной работы».
В ходе таких занятий складывался кружок студентов, увлеченных предложенной профессором темой. В нее входили студенты разных курсов, а нередко и учебных заведений. Так, в таком «историческом семинарии» профессоров Санкт-Петербургского университета М.И. Ростовцева, И.М. Гревса и других, кроме студентов университета, участвовали слушательницы Высших женских курсов. В этих семинариях оттачивались методы научной работы, совершенствовалось исследовательское мастерство, здесь рождались темы будущих серьезных научных трудов. Личные контакты с профессором, как правило, зажигали в молодой душе искру научного творчества. Это общение давало студентам ощущение сопричастности с университетом в полном ее смысле.
Одним из видов «исторического семинария» рассматривались экскурсии. Один из энтузиастов этого дела, теоретик экскурсионного метода профессор Гревс И.М. отмечал, что «иногда наблюдение непосредственным глазом разнородных археологических памятников искусства и быта в естественной обстановке, которая их вырастила, дает в один день яркую искрящуюся жизнь длинной веренице фактов, в течение многих месяцев с болезненным усилием разыскивавшихся в тяжелых и толстых фолиантах и остававшихся туманными».
Регулярными были письменные исследовательские работы студентов, проводимые, например, по истории в виде конкурсных и медальных сочинений. Нередко они играли роль формы итогового контроля. Проверочный контроль осуществлялся как в привычной нам форме, так и во множестве других вариантов. Так, в Санкт-Петербургском университете студентам историкам вместо сдачи курсового экзамена предлагалось написать реферат с последующей его защитой на оригинальную тему или же по новым научным публикациям.
Традиции дореволюционной высшей школы не пропали даром в советское время. Несмотря на господство классового подхода и идеологический монизм, они продолжали сохраняться как посредством прежних научных школ, профессорского состава, не полностью уничтоженного и отстраненного от дела образования, так и в силу такой особенности системы образования, как консерватизм. Устойчивый элемент традиционности в образовании настолько прочен, что не позволяет сразу же утратить ценностные ориентации цивилизации в условиях политических катаклизмов и смены режима. Кроме того, передача традиций осуществлялась от профессоров к их ученикам не на публичных собраниях и митингах, а в лекционных аудиториях, семинарах, практикумах, через методику научных исследований. И хотя был выдвинут лозунг сделать вузы «кузницей кадров», т.е. полностью технологизировать систему высшего образования, «формовать специалистов», гуманистические традиции дореволюционных университетов были сохранены и в советское время.
Это можно обосновать примерами из истории Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова периода его становления, т.е. конца 60-х — начала 70-х гг. XX в. Тогда на историческом отделении историко-филологического факультета работала плеяда замечательных ученых-преподавателей: В.Ф. Каховский, П.В. Денисов, В.Д. Димитриев, Д.Д. Шуверов, А.А. Загидуллин, Е.Г. Беляев, Г.А. Варюхин, Д.М. Макаров, А.Н. Лявукин и др. Некоторые из них продолжают научную и преподавательскую деятельность до настоящего времени.
В становлении нас, как ученых-исследователей и преподавателей, особую роль играл В.Ф. Каховский. Он принимал нас, вчерашних школьников, на первом курсе, где вел историю древнего мира и археологию. Его лекции были одновременно научными и доступными, содержали современные теоретические концепции и богатый фактический материал, преподносились так эмоционально и заразительно, что сразу же увлекали в мир научных загадок и открытий. Кандидатская диссертация В.Ф. Каховского была посвящена одному из замечательных периодов древнеримской истории — аграрному движению братьев Гракхов. Работа выполнялась под руководством крупнейшего специалиста по римской истории С.Л. Утченко. Полученные в годы учебы в аспирантуре АН СССР в г. Москве методы и приемы критического анализа исторических источников переносились на наши практические занятия по истории древнего мира. Мы учились извлекать исторические факты как из трудов римских агрименсоров (землемеров), так и сочинений Плутарха. Впоследствии эти навыки были развиты мною как в научных работах, посвященных историографии античности, так и в постановке спецкурсов и спецсеминаров: «Античная историография», «Античная мифология» и др. А увлечение Плутархом с первого курса университета позже было реализовано в постановке авторских курсов в средней школе «История в биографиях» с опорой на сравнительно-исторический метод, разработанный античным мыслителем.
В.Ф. Каховский никогда не был только кабинетным ученым. Ежегодно он организовывал археологические разведки и раскопки на территории Чувашии. В рассматриваемый период шла подготовка к строительству Чебоксарской ГЭС. Государство выделило немалые средства на археологическое изучение затопляемой территории, в том числе и старой части г. Чебоксары, скрытой ныне водами Чебоксарского залива. Институтом археологии АН СССР была организована Поволжская археологическая экспедиция, в составе которой был создан Чебоксарский отряд. Студенты-историки университета всех курсов в течение пяти лет работали в составе этого отряда. Раскопки в Чебоксарах и Чувашии привлекали в то время немало крупных археологов. Несколько сезонов работал с нами доктор наук Краснов Ю.А. из Института археологии АН СССР, который позже издал совместно с В.Ф. Каховским монографию о средневековых Чебоксарах. Два сезона нам довелось работать с настоящей легендой советской археологии А.П. Смирновым, которого мы, студенты, знали по учебникам и монографиям. Общение с крупнейшими учеными-археологами, творцами науки, участие в их открытиях, обработка и описание этого материала в учебной лаборатории в зимнее время под руководством профессора Каховского В.Ф. и ст. преподавателя Вайнера И.С. сделало всех нас «археологами». На специализацию по археологии был самый большой конкурс, отбирали самых лучших, успешных. Дипломные проекты выпускники 1971 г. защищали по чебоксарской керамике, деревообработке, обработке кожи и другим ремеслам. Эти работы были актуальны в научном плане и практически значимы, как отмечал на защите председатель ГАК доктор исторических наук научный сотрудник Института Латинской Америки АН СССР Э.Л. Нитобург.
Общение с такими крупными учеными создавало атмосферу сотрудничества, причастности к научному поиску, давало ощущение университетской корпоративности, где в работе, творческом исследовательском процессе были равны и профессора, и студенты. Это равенство подкреплялось общим бытом, когда ели из одного котла. А профессора учили нас, студентов, как в полевых условиях разжечь костер, приготовить обед, накрыть стол, сберечь в летнее время продукты. Такое общение не порождало у нас панибратства, но формировало чувство единой университетской семьи. Такая же атмосфера царила в этнографических экспедициях, которыми руководили профессор Денисов П.В. и доцент Демидова И.И., в фольклорных экспедициях профессора Корнилова Г.Е.
Широта интересов В.Ф. Каховского проявилась также в об-ращении к краеведению. Научные исследования по этногенезу чувашского народа, археологии Поволжья давали богатый материал, который мог быть успешно использован в школьном краеведении. Профессором В.Ф. Каховским было подготовлено одно из первых в республике учебных пособий по истории Чувашии для школьников. Оно носило название «Родной край» и стало поистине настольной книгой каждого учителя-историка, обеспечивая содержательную сторону национально-регионального компонента по истории. В последующем многие из его учеников стали авторами оригинальных учебников и пособий по краеведению.
Методику работы с историческими источниками мы развивали также на практических занятиях Д.Д. Шуверова, который вел у нас одну из основных дисциплин на 3 курсе — историю нового времени. Положение Франции накануне Великой французской революции мы изучали по «Запискам» путешественника Артура Юнга. Преподаватель учил нас из текста «Записок» извлекать исторические факты, анализировать их, выявляя достоверность, синтезировать из них исторические образы почти двухсотлетней давности. Методика работы с историческими источниками позже была реализована мною в процессе преподавания как новой, так и древней истории и передана моим ученикам. Отдельные ее части были оформлены в виде методического пособия.
Очень много для нашего культурного становления имели поездки в Москву и Ленинград с куратором нашей группы А.А. Загидуллиным. Это была колоритная фигура: ученый, педагог, интеллигент. Он получил образование в институте Востоковедения Ленинградского отделения АН СССР, прекрасно знал Ленинград, его историю и культуру. Его бывшие сокурсники работали и в Эрмитаже, и в Русском музее, и в Публичной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, поэтому нас всюду встречали как своих и щедро делились знаниями. Посещение Мариинского театра, лекции о скифском золоте в запасниках Эрмитажа, эмоциональный рассказ А.А. Загидуллина о ценностном смысле картины Рембранта «Возвращение блудного сына», прогулки по Невскому, площади Декабристов, Аничкову мосту сделали для нашего образования гораздо больше, чем годы теоретических занятий. Но, самое главное, поездка эта заронила в душе каждого из нас искру творчества, тягу к культурным ценностям, которые сохранились у нас на всю жизнь. А наш несколько замкнутый и мрачноватый куратор после этой поездки открылся нам с другой стороны. Его обширные знания и любовь к искусству оказались востребованными на кураторских часах, когда мы часами слушали его о культурной экзотике Востока или разбирали творчество его любимого художника Чурлениса. К сожалению, А.А. Загидуллин рано ушел из жизни.
Для формирования широты нашего мировоззрения очень много сделал профессор П.В. Денисов. Он читал у нас общие курсы этнографии и историографии, спецкурсы по этнографии народов СССР и Среднего Поволжья. Выпускник Казанского университета, крупный ученый-исследователь, он имел тесные личные контакты с такими светилами науки, как Л.Н. Гумилев, С.О. Шмидт и др. Любая лекция П.В. Денисова по существу была публичной, т.е. рассчитанной на широкую аудиторию. Он никогда не ограничивался рамками только учебной программы. Полет мысли уносил его то в глубины истории, то возвращал в современность. Он одинаково хорошо знал историю, литературу, искусство. Ярко и образно живописал как обычаи и традиции коренного населения тропической Африки, так и народов Поволжья и Приуралья. Наиболее одаренных студентов он поощрял подарками своих книг. Для нас, студентов, не было лучшей похвалы, чем получить из рук профессора П.В. Денисова его книгу «Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей», да еще с дарственной надписью. Мужская половина нашей группы гордилась рукопожатием профессора. Еще до нас с чьей-то легкой руки его стали называть «Ибн Фадланом». Но даже в этом студенческом прозвище сквозило восхищение его ученостью, которая была сродни той, прославленной, средневековой восточной образованности.
Одной из самых колоритных фигур историков того времени был доктор наук, директор Научно-исследовательского института истории, языка, литературы, экономики при Совете Министров Чувашской АССР В.Д. Димитриев. Нам очень льстило, что даже практические занятия по палеографии, источниковедению с нами проводил ученый такого уровня. Его манеру читать лекции нельзя назвать легкой и изящной. Для их восприятия требовались известные усилия. Зато какая системность, глубина мысли, четность выводов и обобщений. Именно он учил нас постигать тайны древнерусских шрифтов и более поздней скорописи. На практических занятиях по палеографии мы читали челобитные и прошения, указы и наказы великих князей и государей. Вместе с профессором В.Д. Димитриевым мы ходили в хранилище древних документов Центрального государственного архива Чувашской АССР, где не только видели, но могли подержать в руках, в прямом смысле слова прикоснуться к истории, вдохнуть, ощутить дух времени. Учеба у такого крупного ученого, каким был и остается В.Д. Димитриев, это настоящая школа исследователя. Как преподаватель он был строгим и принципиальным. Его зачеты и экзамены затягивались допоздна, так как каждого из нас он проверял основательно и по теоретической части предмета, и по навыкам чтения. Но недовольных, как правило, не было, так как мы видели, что он не жалеет своих сил, времени для нас. Позже, встречаясь со своей группой, мы часто вспоминаем зачеты по палеографии длинными зимними вечерами, которые иногда завершались чуть ли не с боем курантов. А потом и преподаватель, и студенты ловили последний троллейбус, чтобы добраться домой.
Кроме того, нам всегда импонировала его научная честность, готовность в любой ситуации отстаивать свои принципы.
По-своему оригинальны и привлекательны были лекции Д.М. Макарова, Г.А. Варюхина, Е.Г. Беляева. Этот ретроспективный взгляд в вузовскую практику 60—70 годов прошлого века позволяет сделать вывод о существовании той гуманитарной образовательной среды, которая обеспечивала успешное формирование как профессиональной, так и гуманитарной культуры молодых специалистов.
Эти традиции живы и сейчас. В современных условиях они, конечно, трансформировались, видоизменились, приобрели новые формы, но ценностное содержание их прежнее, оно направлено на обеспечение целостности и единства, обучающих и обучаемых, формирование творческой среды сотрудничества студентов и преподавателей, создание такой обстановки, о которой говорил в свое время выдающийся русский историк В.О. Ключевский: «Студенты ценили профессоров, профессора понимали студентов; те и другие гордились университетом, тех и других уважало общество».
