Комиссаров Гурий Иванович
Комиссаров Гурий Иванович.
Гурий Иванович Комиссаров (Вантер) в истории чувашской культуры больше всего известен как талантливый этнограф и историк. Между тем он является одним из зачинателей чувашской драматургии, активным сторонником и почитателем философской системы Владимира Соловьева, первым историком чувашской литературы, двуязычным поэтом и прозаиком, автором книг и статей по краеведению, педагогом и общественным деятелем.
Уже в десятилетнем возрасте (родился 3 октября 1883 г. в с. Богатыреве Ядринского уезда Казанской губернии) любознательный Гурий стал собирать и записывать тексты чувашского фольклора. А в школьные годы (учился в Аликовской двухклассной и Симбирской чувашской учительской школах) у юноши появилась особая тяга к письменной речедеятельности, анализу отдельных фактов из своей жизни. Это побудило будущего ученого к созданию дневниковых записей.
В начале XX в. в национальных окраинах России значительно поднялось самосознание народов, что было связано, следует полагать, с буржуазными преобразованиями в тогдашней империи. На естественное стремление нерусских народов к своей самоидентификации имперски мыслящая часть общества реагировала вполне по-имперски: была свернута школьная система Н.И. Ильминского, ликвидирована должность инспектора чувашских школ, а чувашский и ряд других языков народов Урало-Поволжья вообще были исключены из списка языков школьного обучения. А ведь возможность возникновения такой ситуации, т.е. нежелательного противостояния среди интеллигенции России, пророчески предсказал еще великий русский философ Владимира Соловьев. В статье «О русском языке» он предупреждал о следующем: «Но как только явятся искусственные и насильственные обрусители, как только будет запрещено говорить и печатать книги по-чувашски и по-мордовски, как только станут принуждать этих инородцев знанию русского и только одного русского языка, — так уж нужно быть готовым к возникновению чувашефильства и мордовомании с новыми национальными литературами. <...> Но раз под давлением насильственного объединительства укрепились местные языки и возникли местные литературы, дальнейшее их преследование есть зло, избавление от которого было бы уже бессовестно и бессмысленно возлагать на одно Провидение, — зло взаимной вражды и обиды».
Ради справедливости следует добавить, что в противовес усилившимся имперским действиям создавались не только новые профессиональные культуры (литература, музыка, изоискусство), но и гуманитарные науки. Продолжая лучшие традиции прогрессивной части русской интеллигенции, молодые ученые-чуваши защищали свой народ и его культурное достояние, историю от великодержавных «национальных эгоистов» (Вл. Соловьев).
ОДЕРЖИМЫЙ ИДЕЕЙ ВСЕЕДИНСТВА
В чувашской поэзии того периода появился новый тип лирического героя, который озабочен сохранением народа как самобытного этноса со своей уникальной культурой и языком. Подобный герой борется против феодальных устоев в обществе, он очень чуток как к национальной, так и социальной несправедливости. Такими являются и герои художественных произведений Г.И. Комиссарова. Примечательно то, что эти изменения в чувашском обществе зафиксированы и в его дневниковых записях. «Наши чуваши во многом изменились, — писал он в начале февраля 1903 г. — Прежде, как будто, они не имели чувства достоинства в прямом смысле: чувашин был безмолвен при оскорблении со стороны русских; а теперь нам оскорбительно, когда кто-нибудь из другой нации ударит нас, мы изъявляем свои права. И ученики, вместо того, чтобы кротко переносить все нападки учителей, как бывало прежде, теперь не переносят этого, а предъявляют свою свободу и оставляют школьные скамейки».
Идеей свободы и равенства загорелась большая часть чувашской интеллигенции, в том числе и научной. Ее лидером по праву считается выдающийся исследователь и общественный деятель Н.В. Никольский, который оказал на Г.И. Комиссарова сильное влияние, особенно в период учебы Гурия в Казанской духовной академии (1908—1913). Именно в эти годы Комиссаров состоялся как ученый-этнолог и мыслитель-богослов.
В 1908 г. Общество археологии, истории и этнографии (ОАИЭ) при Казанском университете, членом которого в том году стал и Г.И. Комиссаров, приняло решение издать этнографическую и археологическую карты Казанской губернии. С этой целью была организована специальная комиссия под председательством профессора геологии, заведующего географическим кабинетом при университете П.И. Кротова. Для подготовки к печати намеченных ра¬бот некоторые члены комиссии (Н.В. Никольский, Г.И. Комиссаров и Е.А. Кузьмин) взяли на себя составление карт чувашских уездов. В результате этнографического изучения Ядринского и Чебоксарского уездов молодым исследователем был талантливо написан пространный очерк «Чуваши Казанского Заволжья» (1910). Данная научная работа Г.И. Комиссарова явилась своеобразным и достойным ответом на вызов, брошенный казанским дворянским собранием в адрес «аборигенов» края (на заседаниях данного собрания требовали запрещения принимать на работу в качестве учителя и священнослужителя т.н. «инородцев», называли нерусские народы «этнографическим анахронизмом»). Вот как вспоминал эти дни потом, уже убеленный сединой старец: «Черные», ознакомившись с моим очерком, усмотрели в нем революционно-сепаратические высказывания. Профессор П.И. Кротов как редактор был вызван в управление Казанского учебного округа и получил порицание». В этой работе черносотенцам не пришлись по душе общий дух автора, его мысли о равноправии народов, о колонизации завоеванной территории и насильственной христианизации коренных народов края. Г.И. Комиссарова сильно поддержал Н.В. Никольский, издав в 1912 г. «Христианство среди чуваш Среднего Поволжья в XVI—XVIII веках». В этой капитальной монографии исследователь на исторических примерах убедительно доказал, что в церквах и школах среди чувашей должны работать люди, хорошо знающие быт чувашского народа и его язык. Это явилось вторым достойным ответом на нападки имперских шовинистов.
Научная ценность работ Коммисарова.
Кроме общественно-политической значимости, очерк «Чуваши Казанского Заволжья» имеет и чисто научную ценность. Наиболее достойным местом работы является сравнение трех этнографических групп чувашей в аспекте народного костюма и диалектной речи, а также точное определение их географического расселения. Современная чувашская этнология опирается на выводы Г.И. Комиссарова. Не будет преувеличением оценка данного исследования как первой серьезной работы в плане исторического расселения разных групп чувашского этноса. Г.И. Комиссаров заложил основы нового направления в этнологии — этногеографии, успешно развиваемого современными продолжателями его дела.
В очерке описана жизнь чуваша со всех сторон: жилища и поселения, семья и семейная жизнь, занятия, пища, обрядовый быт и религиозные воззрения, праздники и развлечения. Особое место определено в нем народному творчеству. «Наиболее ценное достояние народного творчества — это, безусловно, песни», — заключает исследователь и выделяет следующие ее жанры: пирушечные, свадебные, плач невесты и песни жениха, масленичные, хороводные, посиделочные, рекрутские и т.д. В данной работе каждый из перечисленных жанров рассмотрен отдельно и получил определенную характеристику. Особо ценными являются наблюдения Г.И. Комиссарова метрики народного стиха чувашей. Напоминая, что стихосложения бывают силлабическими, метрическими (т.е. квантитативными), тоническими (т.е. силлабо-тоническими) и свободными (верлибр), он заключает, что в народной поэзии встречаются все вышеназванные системы стихосложения, «но ни одна в ее чистом виде». И он был прав.
На страницах газет реакционеры открыто писали, что «чувашской культуры не бывало и не будет». Как бы не реагируя на эти нападки, Г.И.Комиссаров в спокойном тоне рассказывает о богатой духовной культуре народа, в то же время и сожалеет, что развитие профессиональной культуры. Прежде всего, литературы, находится в зависимости от многих факторов: интереса публики, наличия денежных средств на издание художественных произведений, недостатка образованных людей в области художественного творчества и др. «Много вредит развитию творчества неимение периодического печатного органа, в котором молодые писатели могли бы печатать свои произведения», — размышляет ученый о причинах замедленного развития профессиональной культуры.
Углубление в историю чувашей.
Интересен взгляд Г.И. Комиссарова на этническую историю чувашей. Рассматривая все три гипотезы о происхождении чувашского народа, ученый останавливается на болгарской гипотезе. В качестве главных данных в пользу этой теории он приводит следующие факты: болгары, как и чуваши, были смешанными тюркскими племенами; чуваши проживают в пределах бывшей территории волжских болгар; венгерско-чувашские лексические параллели, показывающие на их давнее соседство, а также образовавшиеся в результате переселения части волжских болгар в Венгрию около 970 г.; имена числительные в древнем языке дунайских болгар, напоминающие чувашские; язык болгарских надгробных надписей II стиля; именование луговыми марийцами казанских татар суас, т.е. чувашами. Фактически здесь приведены те же самые аргументы, которые имеются в книге Н.И. Ашмарина «Болгары и чуваши» (Казань, 1903). Значительно новым представляется его взгляд на этнические процессы в Поволжье в XIV—XV вв. По глубокому убеждению Г.И. Комиссарова, казанские татары представляют собой народ, образовавшийся из смешения болгаро-чувашей с золотоордынцами. Имя же «татары», пишет исследователь, приписано им не столько для означения их племенного происхождения, сколько для указания на «исповедание ими мухаммеданской религии». Как верно заметил автор очерка, для чувашей или других народов региона выражение «принять мусульманство» тождественно выражению «уйти в татары»: по принятии ислама ими тотчас оставляются родной язык, национальный костюм, национальные обычаи, и все это заменяется татарским. Чуваш, принявший мухаммеданство, уже стыдится именоваться чувашом и говорить по-чувашски, а называет себя татарином. Такую ситуацию (отождествление ислама с понятием «татарин») Г.И. Комиссаров объясняет тем, что при хане Узбеке мухаммеданство в Золотой Орде было объявлено господствующей религией, после этого ислам стал религией золотоордынцев. В Казанском ханстве всех приверженцев ислама, несмотря на происхождение и язык, по аналогии стали называть татарами. Такое же название получили и чуваши-мусульмане, свой истинный этноним сохранили только чуваши-язычники. Далее Г.И. Комиссаров упоминает метрические книги церквей Казанской епархии, по которым можно доказать, что к западу от реки Свияга раньше татар не было совсем, а в последующие годы они образовались в результате ассимиляции чувашей. «По ревизии 1826 года, татар в Казанской губернии было только 136470 человек обоего пола, — заключает исследователь, — а чувашей было 371758 человек, т.е. на 235288 человек больше, чем татар». Картину резкого изменения этих показателей через 70 лет (число татар прибавилось на 607797 человек, т.е. на 545%) автор очерка объясняет быстрым отатариванием чувашей.
Особенностью типа мышления Г.И. Комиссарова является то, что он всегда старается находить снимающие противоречия объяснения. И в споре о наследии культуры волжских болгар ученый делает абсолютно верное заключение: наследниками являются как чуваши, так и казанские татары. Первые сохранили их исконный язык и языческо-земледельческую культуру, а вторые — мусульманско-городские традиции с богатой культурой Золотой Орды и Казанского ханства.
Способностью примирения противоположных сторон обладал, как известно, и Вл. Соловьев. Он вступил на научную стезю в пору, когда Россия оказалась расколотой на два лагеря: с одной стороны, власть и консервативно-благонамеренная часть общества, с другой — революционные борцы за народное счастье, которых поддерживала большая часть интеллигенции. С целью преодоления этого противостояния русский философ стремился синтезировать идеи благой государственности и справедливости.
Период революций и потрясений.
Подобная ситуация сложилась в чувашском обществе в период революций 1917 г. Порицая деятельность большевиков, в январе 1918 г. Г.И. Комиссаров писал следующее: «Я больше всего опасаюсь, чтоб наши чуваши не стали [бы] разъединяться по партиям, не начали питать злобу друг к другу. Нам, прежде всего, нужна любовь к своим чувашам, работа в интересах чувашей. Нам нужно объединить всех образованных людей из чувашей; нас не должно интересовать, кто и в какой партии состоит или не состоит, важно лишь, чтобы он находился в нашей чувашской партии, чтобы старался для чувашского народа».
Вернемся к философии Вл. Соловьева. Нам известно, что в годы учебы в Казанской духовной семинарии Г.И. Комиссаров ознакомился с ней основательно. В результате изучения трудов русского христианского мыслителя он написал вполне оригинальный богословско-философский трактат «Смысл мировой истории по учению философа Владимира Соловьева», а в 1916 г. его обновленный вариант издал в Уфе отдельной книгой.
По убеждению автора трактата, каждый человек на этой земле должен знать цель своей жизни: для чего он живет, чего хочет достигнуть и что должен осуществить в своей жизни. Не зная этого, он не сумеет правильно прожить короткий век. Обычно цель жизни отождествляется с мечтами, которые зачастую оказываются обманчивыми, из-за чего между человеком и жизнью происходит разлад, приносящий разочарование в жизни и доставляющий человеку великие страдания. Весьма уместны и актуальны следующие мысли Г.И. Комиссарова: «В этой трагедии современного человека виноваты и родители его, и школа, и общество: они питают подрастающее поколение людей верхушками всевозможных знаний, но не помогают, по большей части, уяснить цель существования и смысл жизни, не дают философского и богословского образования и заканчивают воспитание, не дав юношам, как говорят, определенного мировоззрения, или взгляда на жизнь и окружающее».
Чтобы найти конечную, истинную цель жизни, как считает автор трактата, нужно обратить внимание не на то, чего мы хотим или желаем, а на то, чего, по требованию совести, мы должны хотеть, а это мы называем добром. Именно осуществление и увеличение добра является смыслом человеческой жизни.
Мысли чувашского философа в основном совпадают с идеями Владимира Соловьева, изложенными в его обширном труде «Оправдание добра», который по праву считается вершиной классического идеализма русского мыслителя. По его глубочайшему убеждению, по всей истории человечества проходит этот путь к правде, которая одновременно является и истиной, и религией. Как удачно определил А.Ф. Лосев значение труда «Оправдание добра», его автор разоблачает духовное убожество всякого мелкого пессимизма, жалкую противоречивость нравственного сознания самоубийцы, ограниченность ницшеанских идеалов. Вл. Соловьев красноречиво толкует о необходимости установления смысла жизни, а также искания его на путях добра и правды. Трактат Г.И. Комиссарова, подобно труду русского философа, построен на самом тщательном внимании к человеческим нуждам и потребностям, к человеческим чувствам и стремлениям, на рассмотрении самых обыкновенных путей человеческой жизни, взывающих, несмотря на стихию зла, к ясной простоте правды и добра, установленных не путем насилия, но в результате самых искренних влечений человеческой воли (А.Ф. Лосев).
Мысли и фразы философа.
Подвергая резкой критике материалистов, Г.И. Комиссаров сожалеет, что современные немцы позабыли своих великих идеалистов (Лейбница, Гете, Шиллера, Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля) и «поклоняются не Богу, а себе самому, Вильгельму и его пушкам и другим орудиям смерти, придуманным для уничтожения всех не-немцев».
Далее автор пишет о необходимости «разумной» веры, основанной не только на чувстве, но и на доказательствах от разума, которые были бы убедительны и для неверующих. Кто понимает только язык ума, язык логики, тому приходится объяснять истину на его языке, т.е. на языке логики, или доказательств от разума. Здесь Г.И. Комиссаров ярко проявляет способности ученого и использует свои знания в области достижений естественных наук начала XX в., своеобразно примиряет данные современной ему науки с известными положениями из Библии о сотворении мира. Сотворение «неба» он объясняет созданием мира духовного, а «земли» — материи, «которая должна была служить телом, организмом для мировой души», т.е. человечества.
Как и Вл. Соловьев, автор трактата надеется, что появится обновленное духовное человечество, ожидающее своего прославления, т.е. Церковь. Именно через нее Христос окончательно соединится с возрожденным человечеством. Но до этого желанного времени Церковь Христова (богочеловечество) должна выдержать тяжелую борьбу со злым началом, соблазняющим людей обманчивыми благами «независимой» жизни и увлекающим их по пути самоутверждения и разъединения. Вот как описывается конец мировой истории: «На сторону Дьявола встанет значительное число людей. Эти люди, живя по законам крайнего эгоизма, создадут условия для реального проявления зла в мире, и злое начало воплотится, подобно Богу-Слову, и родится сатаночеловек, или Антихрист. Произойдет великая борьба между сатаночеловечеством и богочеловечеством...».
В работе «Три разговора» Вл. Соловьев отразил свои идеи исторического прогресса, где уже прямо повествует о последних днях истории и о всеобщей мировой катастрофе. Здесь мыслитель излагает свою философию конца. Г.И. Комиссаров не принял ее в таком виде, как она представлялась русскому мыслителю. Чувашский философ полагал, что прогресс жизни имеется и он совершается по закону толчкообразного движения, подобно движению корабля по бурному океану, толкаемого вперед паровой машиной. Все же желаемое единство, т.е. смысл жизни, восторжествует, и «правда Божия проявится во всей силе».
Оптимизм Г.И. Комиссарова наблюдается в его публицистическом очерке «Чаваш халахё малалла кайё-ши, каймё-ши?» (Может ли чувашский народ иметь свое будущее?), написанном в 1917 г. В тот переломный для России период чувашский мыслитель был верен идее христианского всеединства. Вот что писал он в статье «О чувашских съездах в Казани» (Заволжский летописец. — 1918. № 10): «О, если бы по всей России переживали революцию так, как переживали ее православные инородцы! Тогда не было бы переживаемых теперь позоров и разрухи. К сожалению, не созидание, а разрушение было поставлено некоторыми партиями целью революции — и они привели Россию к погибели. Их работа, к прискорбию нашему, коснулась и мелких народностей Поволжья: слепые служители партийного эгоизма и примостившиеся к диктаторствующей партии служители своего кармана начали сеять семена разделения и человеконенавистничества и среди чувашей, и других поволжских народностей. И среди этих народностей, к сожалению, появились личности, которые идею народа и христианского всеединства хотят заменить идеей партийного сепаратизма и ненависти ко всем инакомыслящим».
Комиссаров как организатор.
Г.И. Комиссаров был одним из организаторов и руководителей Уфимского чувашского национального общества, инициатором открытия в Уфе Чувашской учительской семинарии. В те же годы он написал труд «История чувашского народа», который был издан в Чебоксарах в 1921 г.
Историю чувашской литературы Г.И. Комиссаров начал вплотную изучать с 1927 г., когда «впервые за время существования вселенной», как полушутливо заметил однажды ученый, он стал преподавать ее в Восточном педагогическом институте (г. Казань). До этого, с 1918—1919 учебного года, чувашская литература преподавалась только в средней школе, а ее обучение преследовало главным образом воспитательные цели.
Под литературой Г.И. Комиссаров подразумевал, прежде всего искусство, а искусство выражает чувства и мысли людей в живых образах. Так как искусство слова может быть письменным и устным, то народное поэтическое творчество он включает в состав литературы. При этом история литературы не может ограничиваться одними высокохудожественными и ценными с современной точки зрения произведениями. По глубокому убеждению Г.И. Комиссарова, она должна уделять внимание и тем произведениям и направлениям, которые, хотя и потеряли ценность, но в свое время сыграли известную роль в общественно-литературной жизни. История литературы, как считал Г.И. Комиссаров, ставя перед собой задачу изучения стилей художественных произведений, в то же время неизбежно касается проблем развития журналистики, публицистики и литературной критики. Рассмотрение же вопроса о развитии и показ самого развития устно-народных литературных стилей, как полагал чувашский ученый, составляет одну из задач истории литературы. Последняя не может отказаться и от рассмотрения переводов. Отсюда Г.И. Комиссаров выводит следующее: история чувашской литературы есть наука, которая показывает жизнь искусства, создающего словами чувашского языка литературные произведения, изучает и характеризует эти произведения, литературные течения и стили и объясняет развитие, борьбу, изменение этих течений и стилей основным фактором, вытекающим из экономики, борьбой классов и деятельностью зависящих от этого основного фактора и определяемых им непосредственно действующих на литературу психоидеологических факторов.
Естественно, в данном определении чувствуется дух конца 20-х гг. XX в., особенно положение об «основном факторе», но в остальной части Г.И. Комиссаров мыслил невульгарно, т.е. вполне по- литературоведчески.
В основу курса «История чувашской литературы» доцент Восточного педагогического института положил индуктивный метод, исследующий каждый период по схеме:
- Народная словесность.
- Письменная литература — переводная и оригинальная.
- Заключение о характере, диалектической схеме и стиле литературы периода;
По обозрении эпохи делающей заключение о характере и стиле эпохи, по окончании эры — заключение о литературе эры, в конце курса — заключение обо всем пройденном чувашской литературой пути.
Принципы и заключения философа.
На фоне тех вульгарных социологов, которые категорически отрицали письменную культуру чувашей до октября 1917 г., Г.И. Комиссаров скрупулезно изучил каждый факт, каждое достижение в процессе ее становления. Так, в монографическом труде «История чувашской письменности и культуры» он посвятил письменности на чувашском языке в XVIII в. отдельный раздел, где впервые ознакомил с биографией раннего просветителя чувашского народа Ермея Рожанского и разбирал его переводы, анализировал оригинальные стихотворные памятники Екатерининской эпохи. К великому сожалению, в 40—70-е гг. XX в. литературоведам приходилось умалчивать о богатом письменном наследии народа досоветского периода, они расценивали чувашскую литературу так называемой литературой одиночек, полностью отрицали переводную христианскую литературу, при этом без ссылок пользовались материалами Г.И. Комиссарова. Только в конце 80-х гг. XX в. научная общественность узнала, что основателем чувашской науки о литературе является Г.И. Комиссаров, что именно он впервые написал «Историю чувашской литературы» в научном ее исполнении и объеме.
Современные ведущие исследователи в области словесности утверждают, что фольклор есть первая мультимедийная субстанция в истории культуры. Он включает в себя все виды: и вербальные, и музыкальные, и обрядовые, и хореографические, одним словом, все то, что имеется в памяти художественной традиции. Эти этно-поэтические константы складываются на протяжении сотен, в ряде случаев и тысяч лет (В.М. Гацак). В этом плане письменная словесность представляет собой естественное продолжение этих многовековых традиций. Безусловно, каждая эпоха (проблемное поле) привносит свои частичные изменения, но основные художественные константы остаются при этом неизменными. Именно так представлял Г.И. Комиссаров динамику национального словесного творчества на протяжении веков и тысячелетий.
В одном из воспоминаний Г.И. Комиссаров писал о талантливом чувашском писателе И. Тхти следующие строки: «И.Е. Ефимов ушел от нас в возрасте, когда им были накоплены и знания, и жизненный опыт для интенсивного творчества и когда ему предстояло создать наиболее зрелые свои произведения». Нашему преподавателю Восточного пединститута тоже не удалось достичь творческих вер-шин, так как от физического уничтожения ему удалось избежать чудом (в 30-е гг. он был отстранен от преподавания чувашской словесности в вузах, благодаря этому остался неприметным в большом городе Казани), но не избежали умышленного забвения, талантливо написанные его труды.
Летом 1942 г. Г.И. Комиссаров переезжает на родину жены, а не в свою Чувашию, ибо там еще здравствовали «идеологические ищейки» периода массовых репрессий. В поселке Санчурск Кировской области, вдали от своей родины, он нашел покой в семейной жизни, подобно раненому орлу, и долго лечил свои «раны» (1942—1969). И только благодаря народному поэту Чувашии П.П. Хузангаю и ряду ученых потерявший надежды старец был снова окрылен и умер в надежде, что его дела и труды бесследно не исчезнут, что «жизнь народа будет красивой, а среди чувашей восторжествует рай». Иными словами: восторжествует всеединство Человека, Народа и Космоса, в котором идеалом достижения великой гармонии является уже не Сверхчеловек (Христос), а родной земному Человеку его гениальный Народ.
