Продовольственное снабжение
Продовольственное снабжение и социальное обеспечение
Продовольственный вопрос был одним из важнейших: от его решения во многом зависела судьба власти. В 1917 г. для обеспечения населения хлебом предпринимались разные меры. В хлебородные районы страны отправлялись представители городской думы и кредитного товарищества; в городе проводились подворные обследования с реквизицией (принудительным возмещаемым изъятием) хлеба, поскольку ходил слух, что некоторые крестьяне прятали хлеб у знакомых горожан. В городе и уезде развернулась борьба с пьянством. В конце мая 1917 г. за появление в нетрезвом состоянии был введен штраф в 25 руб., за продажу самогонки — 100 руб., спаивание — 300 руб. Лица, сообщившие милиции о производстве и тайной продаже самогона и других суррогатов, получали награду до 10 руб. (для сравнения, твердые цены на ржаную муку в это время равнялись 2 руб. 90 коп. за пуд, на говядину — 60—70 коп. за фунт). Но хлеба все равно не хватало. На этой почве 5 июня в Чебоксарах произошли беспорядки с участием около 200 человек. Они прекратились только после того, как председатель Чебоксарской уездной продовольственной управы отдал приказ распределить всю имевшуюся муку между жителями города.
Вместе с тем Чебоксары в 1917 г. являлись одним из центров мешочничества — вывоза спекулянтами хлеба и др. продуктов из сельскохозяйственных районов. Приезжие из центральных промышленных губерний России скупали в уезде муку для отправки с пристани. В конце октября 1917 г. «Крестьянская газета» сообщала, что все чебоксарские пристани забиты хлебом. Мешки с хлебом горами лежали на берегу, так как пароходы шли перегруженными и не могли вместить всех желающих. Хотя реквизиции у лиц, занимавшихся покупкой хлеба, проводились и в 1917 г., планомерная борьба с мешочничеством началась с лета 1918 г. Тогда из-за недостатка хлеба паек понизился до 10—15 ф. на едока (в сентябре 1917 г. норма равнялась 25 ф.). При этом выдавалась ржаная мука с примесью овса. На пристанях периодически проводились облавы на спекулянтов и мешочников. Только осенью 1919 г. в городе было реквизировано около 500 пудов хлеба.
В условиях острой нехватки продовольствия цены на хлеб в городе и уезде росли с невиданной быстротой: в октябре 1917 г. пуд муки стоил 9— 16 руб., в июле 1918 г. — 85 руб., в мае 1919 г. — 150 руб., в июне 1919 г. — 280 руб.57 В мае 1919 г. продукты на чебоксарском базаре стоили: картофель — 50 руб./пуд, свинина — 800 руб./пуд, говядина — до 600 руб./пуд, свежая рыба — 520 руб./пуд, сливочное масло — 60 руб./фунт, молоко — 20 руб./четверть, яйца — 300 руб. за сотню. Декретом от 22 ноября 1918 г. частная торговля была запрещена, вместо нее введена кооперативная торговля. Нарушители декрета предавались суду Революционного трибунала по обвинению в спекуляции, их имущество конфисковывалось. Однако черный рынок существовал и в 1919—1920 гг.; главными товарами выступали соль, керосин, спички, мыло и мануфактура.
По сравнению с хлебом дело с организованным снабжением по твердым нормам других продуктов обстояло гораздо хуже. После 1917 г. горожане практически не видели мяса, поскольку мясную монополию, в отличие от хлебной, реализовать не удалось. Мясопродукты заменила рыба: с осени 1918 г. в Чебоксарах начался организованный лов рыбы для продовольственного комитета. Молоком город снабжала Карачуринская молочная ферма, где в 1919 г. содержалось 15 дойных коров. Молоко с фермы отправлялось в больницу, детские приюты, выдавалось больным по рецепту врача, часть отпускалась советским служащим. Горожане, имевшие коров, должны были отчислять ежедневно продовольственному комитету 1—1,5 бутылки молока в зависимости от удоя.
К концу 1920 г. в Чебоксарах существовала сложная система снабжения населения продуктами. Жители были поделены почти на полтора десятка групп, для каждой из которых устанавливались разные нормы продовольственного пайка, очередность и процент выдачи в случае нехватки продуктов. Так, красноармейский тыловой паек, который получали солдаты гарнизона, милиционеры, медперсонал, половина сотрудников ЧК (другая половина получала еще более высокий красноармейский фронтовой паек) и некоторые другие категории населения, включал в себя 22,5 ф. ржаной муки, 7,5 ф. мяса или рыбы, более 18 ф. свежих овощей, 4 коробки спичек, а также крупу, сушеные овощи, соль, масло (или сало), чай, сахар, перец, табак. Для жителей города, занимавшихся домашним хозяйством, и ремесленников, не состоявших в артелях, полагался низший паек (включал 15 ф. муки, 0,5 ф. соли и 1 коробок спичек). При этом его выдача зависела от удовлетворения потребностей по другим видам пайков. Продукты выдавались по спискам из учреждений, не работавшие получали продукты по карточкам. Лица, имевшие собственное хозяйство в радиусе 25 в. от города, лишались части пайка: наличие коровы влекло невыдачу мяса и масла (если, конечно, было что выдавать), птицы — яиц, запашки полей — хлеба, огорода — овощей.
Чебоксарский уезд относился к потребительским районам, однако городским властям удалось не допустить голода. Большую роль в этом сыграли мероприятия по созданию условий для самообеспечения горожан, прежде всего организация сельскохозкоммун и огородных артелей. В феврале 1919 г. в пойме р. Сугутки на мельнице, принадлежавшей купцам Ефремовым, возникла одна из первых в Чувашии коммун — «Утренняя звезда». Первоначально в нее вошли крестьяне д. Якимово, затем присоединились городские жители. Появление новой формы организации труда и быта дало всему району Владимирской горки название Коммунальная слобода, которое официально закрепилось за ним в 1926 г. Еще две сельскохозяйственные коммуны организованы на городской земле в апреле 1919 г. («Парижская коммуна») и в феврале 1920 г. («Пионер»). Кроме коммун, в городе насчитывалось 19 огородных артелей, в которых по существу состояли все трудоспособные граждане: «Единство», «Кувшинская», «Огородник», «Чигин овраг» и др. Артели работали сезонно, составы их постоянно менялись, продукция распределялась между членами артели. Самой крупной была артель «Сила рабочей руки»: более 370 трудоспособных членов старше 16 лет, 15 дес. земли. Артель была зарегистрирована в районе Владимирской горки и объединяла работников государственных учреждений, главным образом уездных земельного и финансового отделов. Ее членами были В.В. Башмачников, А.Г. Беззубов, И.О. Пучков, вписавшие свое имя в историю Чувашии. Остальные огородные артели имели по 40—60 членов, от 1 до 6 дес. земли.
Советская власть декларировала себя защитницей интересов трудового народа и, действительно, в годы Гражданской войны предпринимала усилия по социальной защите наименее защищенных категорий населения: стариков, детей-сирот, беженцев, нищих, безработных, инвалидов. 1 января 1919 г. бывшая городская богадельня реорганизована в «Первый чебоксарский дом старости». Вскоре открылся второй дом старости (на 25 призреваемых) при Владимирской женской общине.
Существовавший до революции детский приют для девочек-сирот реорганизован в детский дом «Имени Ленина» и переведен в один из лучших в городе дом купца Н.П. Ефремова. В нем создан детский Совет с исполкомом, президиумом, председателем; действовал детский товарищеский суд. Для обучения детей ремеслам имелась швейная мастерская, часть прибыли от которой передавалась выпускникам. Вскоре для девочек-под- ростков была организована трудовая школа-коммуна со швейной и чулочной мастерскими. Одновременно для мальчиков открылась трудовая школа. Появился дом грудного ребенка для брошенных детей, при котором существовал дом материнства и младенчества. Правда, возможности последнего ограничивались отсутствием медицинского персонала и медикаментов.
Для борьбы с нищенством были организованы «Чебоксарский советский дом бесприютных» и распределитель с отделениями в Мариинском Посаде и Козловке. Доставленные милицией нищие после выяснения причин, толкнувших их на путь попрошайничества, направлялись в соответствующие учреждения социального обеспечения: дома старости, детские дома. Трудоспособным по возможности предоставлялась работа. При распределителе было открыто что-то вроде общежития. До открытия домов старости и распределителя беднейшим горожанам в целях профилактики попрошайничества бесплатно выдавалась мука.
В Чебоксарах находилось много беженцев из оккупированных немцами Польши, Белоруссии и западнорусских губерний. В апреле 1918 г. их насчитывалось 991 чел. (в уезде — более 4300 чел.). За счет расселения их количество сокращалось — в мае 1919 г. на учете состояло 250 чел. (в уезде — 1275). Для беженцев были открыты три общежития, для них устанавливались твердые цены на хлеб в пониженном размере, а нетрудоспособным выдавали бесплатный продовольственный паек.
В отношении инвалидов (прежде всего увечных солдат) ставилась задача создавать условия для самостоятельного добывания средств к существованию. С этой целью им оказывалась помощь в получении протезов: в феврале 1919 г. открылась ремонтно-ортопедическая мастерская. Первым опытом обучения инвалидов ремеслам стала учебно-показательная корзино-мебельная мастерская (в апреле 1920 г. из-за нехватки помещений была переведена в д. Вурманкасы Козьмодемьянского уезда).
Дальнейшее развитие получило страхование рабочих. В октябре 1918 г. открылась больничная касса, в ноябре — касса безработных. Больничная касса выдавала денежные пособия в размере полного дневного заработка утратившим трудоспособность (до конца жизни) и беременным (16 недель), а также единовременные пособия на похороны и уход за младенцем. Кроме того, участникам кассы и членам их семей оказывалась медицинская помощь с бесплатной выдачей лекарств и перевязочных средств. Пособие по безработице имело размер минимальной ставки заработной платы, например, весной 1919 г. — 10 руб. 14 коп. в день. Взносы в больничную кассу составляли 10% от заработка, в кассу безработных — 4%. В феврале 1919 г. обе кассы влились в подотдел социального обеспечения и охраны труда при Отделе труда и страховые взносы стали взиматься с работодателей по ставкам, установленным для разных категорий работников.
