Торговля
Торговля.
Основой экономики города являлась торговля, чему способствовало его положение на р. Волге и Московском тракте. Большинство уездных городов Казанской губернии имели значительное количество выгонной земли, что обеспечивало их жителей сельскими занятиями. Чебоксары (также Чистополь) испытывали ее недостаток, возможно, поэтому их население обратилось к торговле, а затем с ее помощью упрочило свое благосостояние.
В 1-й четверти XVIII в. торговлей занимались 187 горожан, или 65% дворовладельцев; к 1775 г. — 235 чел. Крупные купцы вели оптовую отъезжую торговлю, средней величины специализировались на лавочной торговле, мелкие — на разъездной (базарной). В 1-й половине XIX в. купцы и мещане скупали у крестьян хлеб, сало, воск, мед, кожи для перепродажи, лес для продажи в низовые города и др., но лишь немногие имели годовой оборот до 40 тыс. руб.303 Во 2-й четверти XIX в. в городе продавалось местных товаров на 125 тыс. руб., привозных — на 250 тыс. руб., вывози-лось на 925 тыс. руб.; по торговому обороту Чебоксары занимали 3-е место среди городов губернии после Казани и Чистополя.
Вывоз всегда намного превышал ввоз. Так, в 1740—1750-е гг. из города вывозилось товаров примерно на 100 тыс. руб. в год, ввозилось на 7—8 тыс. руб. В структуре вывоза большое место занимала продукция местной промышленности: хлебное вино, юфть и топленое сало, на долю которых приходилось по 30% в отдельности, на остальные товары — 10%. После закрытия купеческих винокурен (1754) это соотношение изменилось в пользу хлеба. Из Чебоксар вывозилось также немало хмеля, лесных орехов и яблок, рыбы, меда, воска. В середине XVIII в. местные купцы опережали иногородних по количеству вывозимых товаров (86%) и богатству их ассортимента.
Купцы закупали хлеб в окрестных уездах и перемалывали на мельницах для вывоза и перепродажи. Хлебная торговля приносила хорошую прибыль благодаря разнице в 3—4 раза между закупочной ценой на месте и продажной в Москве и Санкт-Петербурге. В середине XVIII в. из Чебоксар вывозилось 50—60 тыс. четв. хлеба. Около 65% его отправлялось в Санкт-Петербург, остальное — в Рыбную слободу (г. Рыбинск).
В середине XIX в. чебоксарские купцы поставляли хлеб вверх по Волге в города Нижегородской, Костромской и Ярославской губерний в объемах, средних по российским меркам. В год закупалось до 40 тыс. четв. ржи на 92 тыс. руб., ржаной муки до 100 тыс. кулей на 250 тыс. руб. и овса до 30 тыс. четв. на 45 тыс. руб., а также до 3 тыс. пуд. льняного семени на 1800 руб., до 1 тыс. пуд. сала-сырца на 4,5 тыс. руб. Хлеб, затаренный в рогожные кули, хранился в амбарах на городской пристани (всего около 30) вместимостью до 120 тыс. четв. После того, как устанавливалась выгодная цена, он грузился на расшивы и отправлялся к месту продажи. Хлебная торговля обеспечивала достаток купцам и доход крестьянам.
Защищаясь от конкуренции, в 1767 г. местные купцы требовали упразднить волжские пристани в д. Козловка, с. Сундырь и др. В начале XIX в. сильную конкуренцию им составили мещане. По данным маклера г. Чебоксар, в октябре 1811 — мае 1812 гг. купцы закупили и продали хлеба на 110 337 руб., мещане — на 236 702 руб. В ответ на жалобу купцов губернатор запретил мещанам заниматься оптовой торговлей как несвойственным для них родом деятельности.
На протяжении XVIII в. география торговых связей Чебоксар была весьма широкой: Санкт-Петербург, Москва, Белгород, Оренбург, Самара, Астрахань, Ярославль, Рыбная слобода, Ирбитская, Тобольская, Макарьевская ярмарки и мн. др. На последнюю путешествовали двумя способами: по суше на лошадях и по воде на расшивах. Первый способ был дороже, но быстрее и комфортнее, поэтому им пользовались богатые купцы. Расшивы на бурлацкой тяге двигались медленно, пассажиры располагались под открытым небом без всяких удобств и скрашивали дорожную тоску знаменитым в то время «ерофеичем» — водкой на травах.
Купцы привозили из торговых поездок промышленные и продуктовые товары: железные изделия, украшения, ткани, импортные вина, икру, рыбу, канцелярские товары и мн. др. В последней четверти XVIII в. список товаров пополнили постное (льняное и конопляное) масло, лес и пиломатериалы, свежая рыба и др.
Более половины товаров торговцы продавали на сельских торжках. В 1721 г. 40% посадских людей торговали в сельской местности, причем 74% из них — на территории нескольких уездов. В 1723 г. в городе торговало 14,8% посадских людей, в городе и уезде — 7,7%, только в уезде — 77,5%. В 1-й половине XIX в. также отмечалось, что большинство купцов выезжало для торговли на сельские торжки.
В городе получили развитие периодическая (базарная) и стационарная (лавочная) формы торговли. В 1798 г. городская дума «назначила» сроки ежегодной ярмарки с 6 по 15 августа, однако из-за отсутствия иногородних торговцев она не функционировала. Базар существовал в городе издавна. В 1730-е гг. он находился на берегу р. Чебоксарки рядом с Христорождественской церковью. Здесь специализированными рядами располагались торговые лавки и амбары, за которые их владельцы платили налог в казну. По регулярному плану 1773 г. близ магистрата учреждена торговая площадь, на которую по пятницам крестьяне привозили хлеб, овощи, домашнюю птицу, масло, мясо, шерсть, глиняную и деревянную посуду и др. В 1840-е гг. базар действовал в воскресенье и пятницу, его оборот составлял до 250 тыс. руб. серебром в год.
В 1793 г. на базарной площади имелось 36 специализированных лавок (из них 21 снималась внаем), где продавались товары, ориентированные на горожан и крестьян: металлическая и хрустальная посуда, шубы «китаишные», кокошники, ткани, топоры, ножи, сахар, яблоки, орехи, сальные свечи, платки, мыло, крупы, сковороды, медовые пряники, сухая и соленая рыба, латунные перстни, писчая бумага, бумажные обои, бальзам, конская упряжь, скипидар, деревянное масло, камфара, анисовая водка и даже ртуть с суммарным годовым оборотом 7290 руб. В четырех лавках продавались чувашские лапти, в одной — чувашский холст. Лавки работали все дни недели, кроме воскресных и табельных (праздничных) дней.
В сентябре 1819 г. деревянные лавки сгорели. Отвод планового места для торговли затянулся, поэтому торговцам было разрешено построить временные лавки на старых местах. Позже на средства города на торговой площади были возведены деревянные ряды: калачный, хлебный, квасной, кисельный, чулочный, табачный и отведены места для подвижных (переносных) лавок и торговли с возов.
Количество лавок имело тенденцию к росту: в 1721 г. — 8, в 1766 г. — 53, в 1800 г. — 60, в 1833 г. — 62, в 1847 г. — 73318. Среди них были церковные, полученные в виде вклада. Так, в 1829 г. статский советник Г.А. Кудрявцев завещал Покровской церкви 6 деревянных лавок на торговой площади с условием, чтобы половина доходов от их аренды поступала в пользу его вольноотпущенницы А. Федоровой до ее смерти. Церкви получали доход также от сдачи в аренду амбаров и складских помещений. Так, в 1822 г. от аренды домов и лавок Вознесенская церковь получила 98 руб., Христорождественская — 690,5 руб.
Власти контролировали использование продавцами правильных мер и весов. В 1751 г. среди имущества воеводской канцелярии упомянуты ручные весы (кантарь), гиря и четверик (мера сыпучих тел). В 1-й половине XIX в. городская дума сдавала в аренду весы и меры (железное коромысло, две деревянные скалы с железными цепями, набор чугунных гирь) вместе с ларем для их хранения на торговой площади. Содержатель весов выдавал их торговцам, получая по 2 коп. с каждого пуда проданного товара. В 1863 г. по постановлению губернского правления городская дума внесла в смету 92 руб. 88 коп. на приобретение образцовых мер жидкости.
За пределами базара торговля велась из складов и амбаров. Известно, что в 1720-е гг. из каменных складов купца М.Ф. Игумнова в розницу продавались «всякие заморские и персицкие, и сибирские товары». В 1743 г. имелось 55 амбаров, из них по 16 одно- и двухлавочных, 11 — трехлавочных, 4 — четырехлавочных. На берегу Волги «в винокурнях» находились 3 мясных амбара с двумя лавками для торговли говядиной.
Конкуренцию местным составляли иногородние торговцы, которые получали от городской думы разрешение на временную торговлю (обычно до 10 дней) на базаре или на берегу Волги, за что уплачивали в городскую казну небольшую сумму. В 1801 г. такие разрешения получили 17 окрестных, а также помещичьих крестьян из Владимирской, Нижегородской, Московской, Ярославской губерний, в 1823 г. — 25 чел. Во время половодья в р.Чебоксарку заходили небольшие суда с посудой и другим мелочным товаром, владельцы которых торговали из балаганов на берегу, уплачивая городу добровольные взносы на общую сумму до 100 руб.
Во 2-й половине XVIII — 1-й половине XIX вв. строевой лес и топорный тес (пильный был редкостью) доставлялись с вешней водой из Казанской и Нижегородской губерний с рек Волги, Рутки и Ветлуги, а дрова, луб и дранка — из-за Волги по зимнему пути. Дровами с возов торговали окрестные помещичьи крестьяне. Бутовый камень и известь заготавливались по подрядам в окрестностях города (соответственно, за 5—10 и 10— 20 верст от него) и доставлялись для продажи по зимнему пути.
В 1740—1770-е гг. в Чебоксарах действовала контора крупных купцов—горнопромышленников Демидовых. По воспоминаниям, каменный склад А.Н. Демидова (1678—1745) для хранения железа находился напротив соляного склада на берегу Волги.
Кроме частной существовала государственная торговля товарами казенной монополии: алкоголем, солью, табаком и др. Чебоксары являлись центром соляной торговли Свияжской провинции, откуда соль отпускалась в Цивильск, Ядрин, Кокшайск, Свияжск и др. Ежегодно купцы доставляли в город из Астрахани более тысячи пуд. соли, приемом которой ведала Соляная контора. Местные купцы заключали подряды на ее хранение и доставку в соляные стойки в сельской местности. Соль продавалась через соляную лавку (в розницу) и соляные амбары (свыше 10 пуд.). В 1798 г. в соответствии с уставом о соли магистрат обзавелся клеймеными весами, для которых был построен амбар вблизи соляных магазейнов. Высокая цена на соль приводила к дороговизне продуктов, в состав которых она входила. Так, в конце XVIII в. продажа солонины приносила доход всего в 10 коп. с пуда.
Продажа вина велась через кружечные дворы и кабаки. В 1-й четверти XVIII в. имелось четыре кабака: Большой на берегу Волги, в Кузнечном ряду «на Гуляе», в Кожевенной слободе «на Яринском», в Винокуренной слободе «на Лубянском». Первый в 1720—1730-х гг. приносил 86% дохода от продажи вина в Чебоксарах и уезде. В 1770-е гг. питейными домами (Гуляевский, Притыцкий, Большой), управляли иногородние купцы-целовальники. Последний размещался под Питейной конторой, производил ведерную продажу вина 3 дня в неделю (остальные — штофную и чарочную). Во 2-й половине XVIII в. Чебоксары превратились в один из центров питейной торговли. К концу века здесь имелось 12 питейных домов и 1 казенный винный магазин. Лидером продаж было вино, за которым в порядке убывания следовали пиво, водка, мед.
В 1-й половине XIX в. появились новые виды заведений, торгующих алкоголем. В 1808 г. с разрешения Казанской казенной палаты был открыт герберг № 2 (трактир) на втором этаже каменного дома при Базарной площади, который сдавался с торгов с уплатой откупной суммы в доход города и акциза в казну (на первом этаже размещалась харчевня на четыре стола, владелец которой уплачивал городской сбор в 40 руб.) Арендатор герберга был обязан предоставлять «стол без ночлега и продавать вейновую водку, виноградные вина, полпиво легкое, кофей, чай, шеколад и курительный табак; для увеселения приходящих иметь один билиарт»; «полы усыпать песком или травою, как примером тому служат иностранные». Запрещалось обслуживать «солдат, подлых и низшего состояния людей: крестьян господских, всякого звания развратных людей и зазорных женщин». В харчевне готовились вареные, жареные и печеные продукты «употребляемые людьми низшего класса», а также полпиво (имело концентрацию в два раза меньшую, чем обычное пиво), квас и кислые щи. Из нее разрешалось отпускать пищу на дом, кроме пива.
В 1820—1840-е гг. действовали три гостиницы (трактира), где продавались алкогольные напитки, пиво, мед и съестные припасы. В 1850-е гг. остались две, каждая с оборотом в 4 тыс. руб. Большая часть этой суммы (3,5 тыс. руб.) уходила на наем квартир, отопление, освещение, уплату акциза в пользу города и питейного откупа, на жалованье служащим и покупку продуктов. В 1861 г. действовали три гостиницы, а четвертая открывалась на пристани на время навигации. В 1850-е гг. два ренсковых погреба вели торговлю виноградными винами, закупаемыми на Нижегородской ярмарке и в Казани с оборотом каждый в 5 тыс. руб. и прибыльностью до 200 руб.
В Середине XIX в. купцы закупали для перепродажи товары оптом на Нижегородской ярмарке, в Казани и др. Самые большие обороты — 100 тыс. руб. имела торговля элтонской солью. На ней специализировались пять купцов, которые доставляли соль из мест добычи на расшивах и коноводных судах в количестве до 200 тыс. пуд. В пяти лавках продавался красный товар (мануфактура), который завозился на сумму до 50 тыс. руб. В городе его расходилось на сумму до 40 тыс. руб., еще на 5 тыс. руб. — на ярмарках в Цивильске, Ядрине, Козьмодемьянске, остаток переходил на следующий год. Пять лавок торговали овощами и бакалеей на сумму до 30 тыс. руб. с незначительным переходящим остатком.
Группа купцов и мещан закупала в Казани до 5 тыс. мешков крупчатой (пшеничной) муки на 15 тыс. руб., которую в основном покупали булочники и калачники для производства выпечки для продажи вразнос на ярмарках и базарах. 14 лавок вели торговлю колониальным (чай, кофе, пряности), москательным (краски, клей, химические вещества) и игольным товаром с общим оборотом 5 тыс. руб. В трех лавках продавались железо и чугун в объеме до 1 тыс. пуд. в год на 500 руб.
Канатный, пеньковый, деревянный мелочный товар и глиняная посуда доставлялись с Нижегородской ярмарки на сумму до 2 тыс. руб. Деготь и смола приобретались у государственных крестьян Чебоксарского, Козьмодемьянского, Ветлужского и Царевококшайского уездов на сумму до 600 руб. Строительный мел в небольших количествах покупался с проходящих судов.
Чебоксарские торговцы были горазды на хитрости и уловки. В целях конспирации они писали на товаре настоящую цену буквами, храня свой шифр как великую тайну. Особенно много нарушений допускалось в торговле хлебом. Купцы и их приказчики перехватывали обозы крестьян при подъезде или на улицах города, не давая сформироваться рыночной цене на торговой площади, вступали между собой в ценовой сговор и др. Борясь с этими нарушениями, полиция предупреждала горожан об ответственности профилактическими подписками, усиливала контроль на дорогах. Так, в 1833 г. по приказу городничего М.А. Кропоткина забаррикадировали второстепенные улицы, по которым крестьяне провозили хлеб на площадь, чтобы направить их по улицам с караулами. Также и дума требовала большего старания от смотрителей «за прекращением беспорядков в торговле» и штрафовала нарушителей (деньги взыскивала полиция). В 1801 г. она возбудила дело об оптовой торговле хлебом крестьянином с. Сундырь И.А. Сивовым, потребовав от уездного земского суда взять с него расписку об отказе от незаконного промысла и предписать волостным правлениям усилить контроль за торговлей крестьян.
Для уплаты долгов, закупки товаров и др., торговцы прибегали к кредитам, которые могли достигать 85% оборотных средств. Кредиторами выступали местные и иногородние купцы, чиновники, духовенство и разночинцы, даже иностранцы. Так, в начале XVIII в. купцы гостиной сотни братья П.К. и С.К. Игумновы, а также М. Игумнов взяли кредит у голландского купца Н. Фаруффа. Кредитные сроки, как правило, были короткими: 1 — 1,5 года, иногда меньше. В круг клиентов ростовщиков входили сельские жители, которые занимали деньги индивидуально, группами и общинами для уплаты налогов, долгов и др. Формы оплаты были разные: от предоставления кредиторам земель и мельниц во временное пользование с зачетом дохода в счет долга, до платы деньгами. Во 2-й половине XVIII в. чувашские крестьяне жаловались на разорительные проценты по займам, установленные купцами Чебоксар — 10% в неделю.
В 1757 г. купцы, имевшие торговлю в столице, получили возможность во избежание грабежей в дороге переводить деньги в 50 крупных городов, в число которых вошли Чебоксары, а также получать ссуды под 8-месячные векселя под 0,5% в месяц. Уплатив деньги в столичной Соляной конторе, они получали их на руки в магистратах этих городов, между которыми были распределены 2 млн. руб. медных денег (на долю Чебоксар досталось 40 тыс. руб.), в т.ч. для раздачи в кредит.
Займы могли и спасти в сложной ситуации, и довести до разорения. В 1772 г. купец Г.Г. Кологривов занял 6 тыс. руб., рассчитывая на прибыль от продажи в Санкт-Петербурге кож и других товаров. Однако сначала неожиданно упали цены, а затем пожар 1773 г. уничтожил его дом и имущество. В 1774 г. сын купца А.Г. Кологривов был вынужден просить об отсрочке расчета по векселю и налоговом послаблении. Противоположность этому пример купцов Клюевых, возвысившихся при К.В. Клюеве (около 1713—1771), который поставлял в Санкт-Петербург крупные партии хлеба и сала. Он оставил капитал в 13,1 тыс. руб., значительная часть которого — 8386,3 руб. пошла на исполнение духовного завещания (ремонт церквей, отливка колокола, выдача замуж дочери и др.). В 1773 г. у Клюевых сгорело товаров (хлеб, мед, воск) на 3100 руб., на восстановление дома и амбаров ушло 1900 руб. В неблагоприятных условиях старший сын купца С.К. Клюев (около 1741—1812) на заемные деньги стал закупать хлеб и другие товары и с прибылью продавать их в столице. «Для пользы и приращения капитала» он обзавелся речными судами, увеличил поголовье лошадей и вскоре восстановил и приумножил семейный бизнес. Как писал сам купец, сделать это ему удалось «по неусыпному ... в том старанию». К 1783 г. в обороте у него находилось 29211 руб. 98 коп., из которых 60% составляли заемные средства. С.К. Клюев владел кожевенным, мыловаренным, салотопенным заводами, мельницами и амбарами, поставлял хлеб, сало и кожи в Санкт-Петербург на десятки тысяч руб., брал казенные подряды на поставку соли в города Поволжья.
