Промышленность и ремёсла
Промышленность и ремесла.
Торговля обеспечивала быстрый оборот и рост капитала, часть которого купцы вкладывали в доходные отрасли производства. Промышленный облик города определяли мелкотоварное производство и ремесло. Получили развитие солодовни, кожевни и т.п., некоторые из которых приближались к заведениям мануфактурного типа. Из-за узости рынка наемной рабочей силы на них в основном применялся труд крепостных и дворовых людей, конец чему положил закон 1746 г. о запрете купцам владеть крепостными, купленными после I-й ревизии. Заинтересованные в бесплатном труде, в 1767 г. купцы Чебоксар просили разрешить их сословию покупать крепостных крестьян без земли.
Растениеводческий характер сельского хозяйства региона обеспечил развитие отраслей по переработке зерна (мукомольной, солодовенной, винокурение). Горожане строили и арендовали мельницы в Чебоксарском, Кокшайском, Свияжском, Козьмодемьянском, Ядринском, Цивильском, Курмышском и др. уездах. В 1720-х гт. в Чебоксарском уезде им принадлежали 22 мельницы, в 3-й четверти XVIII в. — более 30. Купцы составляли абсолютное большинство (90%) среди горожан (чиновники, канцеляристы, цеховые, ландмилицейские и др.), содержавших мельницы, причем многие владели не одной. Помимо прямого назначения, мельницы служили пунктами по закупке хлеба у крестьян.
На городских речках действовали 9 казенных и частных мельниц: Колокольниковская, Настасьинская, Кафтыревская, Игумновская, Давыдовская, Визгинская, Свечкинская, Соловцовская, Клюевская. В большинстве свои названия они получили от прежних владельцев. Например, Давыдовская в 1684/85 гг. перешла по кабале от отставного иноземца М.П. Воленского к посадскому К.Давыдову, а от него к правнуку, мещанину Я.А. Давыдову. Соловцовской владела капитанша Т.Ф. Соловцова, Кафтыревской — вдова купца А.А. Игумнова Прасковья Кафтырева, которая вышла замуж за губернского архитектора В.И. Кафтырева и в 1770-е гг. с детьми переехала в Казань, Игумновской (прежде — Олиновская) — мещанин П.А. Игумнов, Визгинской— мещанин С.Визгин, Клюевской— купец В.К. Клюев. По указу от 16 декабря 1797 г. из казны городу были переданы Настасьинская и Колокольниковская мельницы. В 1818 г. по указу Сената город купил у А.П. Игумнова Кафтыревскую и Игумновскую мельницы. К концу 1830-х гг. в городскую собственность перешли все мельницы, кроме Клюевской, с владельцев которой взималась плата за землю. В аренду сдавалась ветряная мельница (толчея дня коры), стоявшая к западу от города. В 1864 г. по ветхости она была закрыта и разобрана на дрова.
В 1725 г. в Чебоксарах действовало 7, в 1742 г. — 26 солодовен мелких купцов и посадских людей, которые работали на них с членами своих семей. Продукция вывозилась за пределы края. В 1790—1800-х гг. 4 завода производили до 3 240 пудов ржаного и 1 920 пудов ячневого солода в год. Продукция с наценкой в 3,1—7,5% продавалась на месте и вывозилась в другие города. Заводы обслуживали по 2—8 работников из мещан и новокрещенцев. В 1-й половине XIX в. при домах купцов и мещан действовали мелкие солодовенные предприятия (в 1808 г. — 4, в 1817 г. — 8, в 1826 г. — 6, в 1838 г. — 1, в 1861 г. — 4) с наемными работниками. В 1808 г. было произведено около 6 тыс. пудов солода, в 1857 г. — 15 тыс. пудов. В начале XIX в. солод сбывался на месте и частично — в других городах, в 1850-е гг. две трети его отправлялось в Рыбинск.
Купцы Чебоксар вкладывали средства в винокурение, строя винокурни в сельской местности, вблизи рынков сырья. Вот их динамика по десятилетиям: в 1700-е гг. — 4; 1710-е гг. — 9; 1720-е гг. — 16; 1730-е гг. — 21; 1741 — 1754 гг. — 18. К слову, на рубеже 1740—1750-х гг. в чувашском крае действовали 43 винокурни. Купеческие винокурни относились к средним по производительности (1—10 тыс. ведер в год), вино поставлялось на кружечные дворы в Свияжскую, Алатырскую, Астраханскую, Костромскую, Ярославскую, Нижегородскую и другие провинции, даже в Санкт-Петер¬бург. Винопромышленниками были представители родов Олиных, Колокольниковых, Плотниковых, Котельниковых, Кадомцевых, Кологривовых, Игумновых, Цапинских и др. В 1754 г. винокурение было объявлено монополией дворянства.
На выгонной земле на р.Чебоксарке близ Владимирской пустыни располагался казенный пивоваренный завод. В 1740-е гг. он действовал при чебоксарском кружечном дворе. В 1775 г. продан коронному поверенному Зайцевскому, а позже им владел казанский купец 1-й гильдии И.С. Жарков. В 1809 г. завод передан из казенного ведомства городскому обществу. К этому времени он не действовал, его деревянные постройки и инвентарь сильно обветшали. В 1811 г. дума сдала его в аренду казанскому купцу, поверенному чебоксарских питейных сборов И.П. Баташеву с условием восстановления производства пива и меда. В 1827 г. на выгоне отведен участок под водочный завод. Водочный и пивоварочный заводы принадлежали акцизно-откупному коммиссионерству Казанской губернии, которое сдавало их в аренду чебоксарским и иногородним купцам и мещанам, уплачивая городу оброк за землю. В 1828—1831 гг. их арендовал содержатель чебоксарских питейных сборов, купец 1-й гильдии г. Ростова И.Ф. Мясни¬ков (1780—около 1857). В середине 1860-х гг. его внуки, дворяне г. Санкт-Петербург А.К. и И.К. Мясниковы, владевшие предприятиями по всей европейской России, арендовали помещения завода под оптовый склад вина, произведенного на их Комаровском заводе близ д. Слободка Чебоксарского уезда (А.К. Мясников сделал блестящую карьеру, став адъютантом начальника 3-го отделения). В 1830—1850-е гг. водочный завод производил продукции на 3—8,5 тыс. руб. в год, в 1861 г. — на 1141 руб. К 1863 г. водочный и пивоваренный заводы были закрыты. В 1866 г. их каменные постройки приобретены в собственность города и с 1868 г. стали сдаваться в аренду под складские помещения.
Значительную долю промышленного производства Чебоксар составляла переработка животного сырья. Лидирующие позиции занимали кожевенное и салотопенное производства. Техника в этих отраслях была примитивной, а качество продукции — высоким. Высший сорт кожи — юфть и сало вывозились за границу. В XVIII в. юфть производилась главным образом в Ярославско-Костромском, Калужско-Болховском и Казанско-Чебоксарском районах.
В 1710-х гг. в Чебоксарах действовало 9, в 1721 г. — 17 кожевенных заводов, среди владельцев которых было 7 купцов гостиной сотни и первостатейных. В 1725 г. из 24 кожевней 4 были крупными; имели по 10— 12 чанов и по 5—20 наемных работников, часть которых по направлениям купцов прошла обучение ремеслу в Москве, Санкт-Петербурге и других городах. На них выделывалось от 2 до 6 тыс. кож (на мелких — менее тысячи). Владельцы восьми заводов вывозили продукцию в порт г. Санкт-Петербурга, остальные обслуживали местный рынок. В 1750-х гг. богатые купцы Г.Г. Бронников, А.Е., Т.А., К.Ф. Кадомцевы, Г.Г. Кологривов, A. А. Игумнов, Г.И. и К.Г. Сормины, Ф.Н. и М.Ф. Котельниковы имели 9 заводов, каждый производительностью от 3 до 10 тыс. кож в год.
В 1760-е гг. начался упадок производства из-за конкуренции со стороны быстро растущего кожевенного центра в Казани, куда позднее из Чебоксар перешла, например, выделка подошв. В 1770-е гг. действовали 3 крупных кожевенных завода, на которых перерабатывалось 7—8 тыс. кож. В конце XVIII — начале XIX вв. остался единственный юфтяной завод купца B.К. Клюева с 8—9 наемными рабочими и производительностью 2300 кож. Мелкие кожевни размещались при домах купцов и мещан. В 1790-е гг. имелось 13 кожевен производительностью от 30 до 500 кож в год, каждая имела один чан и обслуживалась трудом владельца (только при трех отмечены 1—2 работника). Продукция продавалась на Макарьевской ярмарке, в Чебоксарах и Казани с наценкой в 12—33% от себестоимости. В 1800 г. на 9 кожевенных заводах было выработано 4950 шт. красной юфти, 750 красных кож, 300 — белых, 350 — подошвенных, 400 — легковесных. В ШО-е гг. действовало 15—20 предприятий общей производительностью до 5500 кож — черных опоек и красной юфти, в 1826 г. — 9. Продукция отправлялась на Макарьевскую ярмарку, где, по отзыву современника, «похваляется доброта их». В 1855 г. на 6 кожевенных заводах, обслуживаемых 12 рабочими, было произведено продукции на 900 руб.
Крупные кожевенные промышленники, как правило, имели салотопенные заводы. В 1740—1770-е гг. до десяти таких предприятий перерабатывали свыше 7 тыс. пудов сала в год, закупаемого на сельских торжках и ярмарках. В конце XVIII в. действовали 5 салотопенных заводов, каждый на 1 котел, с 5—6 вольнонаемными работниками. На них перетапливалось 7—10 тыс. пудов сала, которое разливалось по бочкам и отправлялось в Санкт-Петербург. В 1800 г. на трех заводах произведено 8300 тыс. пудов, а в 1811 г. на четырех — до 2150 пудов сала на 18 тыс. руб. К 1815 г. остался последний завод купца А.И. Клюева (около 1780—1829), закрывшийся со смертью владельца. Он располагался на берегу р. Чебоксарки близ торговой площади, имел производительность 3—3,2 тыс. пудов, обслуживался 6—8 наемными рабочими.
Родственным салотопенному являлось мыловаренное производство, поэтому салопромышленники нередко имели мыльные заводы с 2—4 печами. Например, в 1780—1790-е гг. Ф.Г. Кологривову принадлежал сальный завод в городе и мыльный — на выгонной земле. На рубеже веков купцы В.К. Клюев, А.В. Колокольников, И.С. Клюев имели по одному мыловаренному заводу производительностью в 2000, 3300, 5000 пудов в год соответственно. При изготовлении мыла использовалось гусиное сало, которое закупалось в с.Порецком Симбирского наместничества и на торжках в его округе. Мыло продавалось на месте и отправлялось в Санкт-Петербург. В начале XIX в. в связи с поступлением на рынок дешевого мыла из Центральной России мыловарение в Чебоксарах заглохло.
Местное значение имело производство коровьего масла. В 1820-е гг. на выгоне располагались три небольшие мещанские маслобойни, в 1830-е гг. при доме мещанина А.М. Теплоухова — «маслинный завод». По отзыву М. Лаптева, чебоксарские маслобойни были одними из лучших в губернии.
Продолжало существовать воскобойное производство (литье воска), зародившееся в XVII в. В начале XVIII в. воскобойные заводы в Чебоксарах и уезде содержали на откупе купцы гостиной сотни Г.А. Игумнов с племянником М.Ф. Игумновым. В середине XVIII в. такие заведения имели крупные купцы Г.Г. Кологривов, А.А. Игумнов, Ф.Н. Котельников и другие, поставляя их продукцию «для продажи к порту в Санктпитербург».
С начала XIX в. на весенний сезон городская дума сдавала в аренду участок на берегу Волги близ д.Набережная для витья мочспьных канатов. В 1826 г. мешанин Е.О. Зайцев построил на нем канатную прядильню, действовавшую около 10 лет.
Чебоксары славились колокольным производством. Местные мастера отправляли колокола на Макарьевскую ярмарку, в разные города и селения по воде и суше, выезжали по подрядам в Саратов, Ростов, Кострому, Астрахань, Казань, Слободской и другие места. Известны династии Колокольниковых и Рязановых, сохранявших верность профессии в течение ряда поколений. По преданию, слава о мастерстве заштатного диакона Никольского собора Г. Иванова (около 1723 — неизв.) дошла до Москвы, куда он был вызван для отливки большого колокола для Успенского собора. Рассказывали, что благодарные москвичи поставили памятник на его могиле.
В 1775 г. действовали 4 колокольных и 2 котельных завода, в конце XVIII — начале XIX вв. — три колокольных, на которых переливалось в колокола около 1 тыс. пудов меди. Они располагались при домах мастеров и на выгоне, имели по 1—2 литейные печи, обслуживались 2—5 наемными рабочими «разного звания». Медь и олово покупались на Макарьевской ярмарке, расходные материалы (дрова, сало, конопляная пряжа, квас и др.) — в городе и округе. К концу XVIII в. часть мастеров разорилась или переехала из Чебоксар. Купец А.Г. Синцов в 1789 г. основал завод по производству колоколов и медной посуды в Костроме (аналогичный построил и в с.Лысково Нижегородской губернии) и в 1795 г. выбыл в костромское купечество, оставив своим преемником зятя М.Н. Зубкова.
В 1800—1820-е гг. действовали 2—3 предприятия мещан, на которых отливались колокола весом до 365 пудов, затем остался единственный завод В. Рязанова, где отливались колокола из давальческой меди на 300—500 руб. в год. Мастер продавал их на Нижегородской ярмарке, выезжал по подрядам в Пензу и др. города. В 1847 г. он разорился, его имущество было продано за долги.
Чебоксарские литейщики не выдержали конкуренции с заводом братьев Бакулевых из г. Слободской Вятской губернии, первый колокол которых был куплен в Чебоксарах в 1830 г. В том же году мещанин П.А. Мельников отлил один из последних крупных колоколов весом 112 пудов 38 фунтов, после чего промысел выродился в производство дужных колокольчиков, бубенчиков и глухарей под шеи обозных лошадей. Он существовал до начала XX в.; последними мастерами были мещане А.В. Рязанов и П.Д. Засыпкин, имевшие мастерские при собственных домах.
В 1760—1770-х гг. чебоксарские дворяне, отец и сын И.А. и И.И. Соловцовы, содержали металлургический завод близ д. Асаново Симбирской губернии производительностью менее 1 тыс. пудов железа в год.
В 1-й половине XVIII в. в городе работало около полутора десятка куз¬нецов. В 1790-х гг. их стало 45 чел.; для сравнения: каменщиков было 18, портных — 13, сапожников 11, котельников — 4, часовщика — 2387. Кузницы располагались при домах и за городом по дороге в д. Усадки. После пожара 1773 г. для них отведено место за городом. В 1-й половине XIX в. в зимний сезон на выезде из города по зимнему тракту открывались временные кузницы для обслуживания торговых караванов. В 1800—1830-е гг. функционировало ок. 10 кузниц купцов и мещан, в 1850—е гг. их количество выросло до 25.
В 1-й половине XIX в. в Чебоксарах продолжались традиции судостроения: в устьях рек Большой и Малой Кокшаги строились расшивы — грузовые плоскодонные суда с острым носом, от 7 до 13 саж. в длину, от 2,5 до 5 саж. в ширину. Постройка одного судна обходилась в 3500 — 8000 руб., срок службы составлял 10 лет. По ветру судно двигалось под парусом, против него — силой тяги бурлаков. В зависимости от грузоподъемности требовалось от 3,5 до 5 бурлаков на каждую 1 тыс. пудов груза.
На выгоне у Подгородной слободы, городского кладбища и Воскресенской горе в летний сезон действовали небольшие кирпичные заводы — дощатые сушильные сараи и напольные печи, покрытые драньем. Местная глина была «не весьма ... удобна» для выделки кирпича, что отражалось на его качестве. Во 2-й половине XVIII в. мещане-кирпичники производили за сезон до 100 тыс. шт. кирпичей, продавая их на месте по 2,5—3 руб. за тысячу. В начале 1790-х гг. имелось 11 кирпичных сараев производительностью по 5—10 тыс. шт. кирпича в год. Каждый имел один горн, обслуживался 2—10 рабочими из чувашских крестьян. Кирпич продавался на месте с наценкой 33% от себестоимости. В 1800-е гг. городская дума встала на защиту интересов горожан, вынужденных покупать кирпич на стороне, «неся излишние убытки» по его транспортировке, запретив вывозить кирпич местного производства в поволжские города.
В 1810-е гг. 4—5 кирпичных сараев выпускали более 100 тыс. шт. кирпича. В 1842 г. 9 кирпичных сараев производили 250 тыс. шт. кирпича на 1500 руб. В 1855 г. 5 заводов при 25 рабочих производили продукции на 800 руб. С кирпичным промыслом было связано производство керамической плитки: в 1823 г. мещанин Д.П. Петров выразил намерение построить завод для обжига кирпича и «делания кафеля».
Ремесленники Чебоксар обслуживали городское и сельское население. На чувашских крестьян были ориентированы серебряные украшения, медные котлы, оловянная посуда, сельскохозяйственные орудия и др. Немало скорняков, овчинников, портных, сапожников, рукавишников, крашенинников, кузнецов и других мастеров выезжало в сельскую местность на сезонные заработки и продажи своих изделий на торжках. Занятия ремеслом не приносили больших доходов, лишь позволяли выплачивать налоги.
Количество мастеров и виды ремесел определял рынок. В середине и 2-й половине XVIII в. были весомо представлены профессии, связанные с кожевенным делом: сапожники, чеботари, башмачники и др. В 1723 г. 15 видами ремесла занимались 111 мастеров, в 1775 г. 12 видами — 90396. В середине XIX в. были востребованы профессии сапожников, башмачников, кожевенников, скорняков, слесарей, кузнецов и плотников. В 1860 г. по числу ремесленников Чебоксары занимали 3-е место среди городов Казанской губернии после Казани и Чистополя: 248 чел., 4,2%.
Документы сохранили сведения о редких для нашего города профессиях. Так, в 1764 г. имелся бронник, т.е. мастер-оружейник. В 1798 г. этим (одновременно и часовым) ремеслом занимался К.П. Тютин. В 1790-х гг. имелось 4 серебряника (трое носили фамилию Серебреников), изготавливавших цепочки, перстни, серьги. В XIX в. изготовлением и продажей золотых и серебряных украшений занимались местные и приезжие мастера. Пример, в 1849 г. казанский мещанин Н.С. Ульянов, чебоксарский мещанин B.C. Черевишников и крестьянин с. Сотникова Чебоксарского уезда Г В Жемчужников, имевшие свидетельства от Казанской ремесленной управы. Со 2—й половины XVIII в. упоминаются иконописцы, среди который выделялся род мещан Рукавишниковых.
