Жилищная проблема
Жилищная проблема.
Наиболее значимым показателем роста благосостояния трудящихся справедливо считалась их обеспеченность жильем. Ситуация в этой сфере оставалась очень острой. При интенсивном строительстве объектов промышленности и социального назначения правительством республики было принято решение о разрешении принимать на работу жителей с сельской пропиской из близлежащих районов. В результате еще в 1950-е гг. в городе началось самовольное возведение жилых домов. Несовершенство законов приводило к тому, что выстроенный за ночь дом не могли снести без решения суда. А решение было однозначным — не выселять без предоставления равноценного жилья. Самовольная застройка на пустующих территориях создавала дополнительные проблемы с обеспечением местами в детских дошкольных учреждениях, порождала проблему санитарного состояния новых микрорайонов. В середине 1970-х гг. в Чебоксарах насчитывалось более 10 участков самовольного строительства, где проживало свыше 10 тыс. чел. Еще в неплановых домах на площади водосбора р. Чебоксарки и ее притоках насчитывалось проживающими более 20 тыс. чел. В дальнейшем многие из этих домов были снесены за счет средств, отпущенных на подготовку зоны затопления Чебоксарской ГЭС. Однако рост числа «засыпушек» продолжался и в 1970-е, и в 1980-е годы. В годы перестройки сложился рынок такого жилья: получившие квартиру продавали засыпушку за 3—4 тыс. руб. Всего, по данным бюро технической инвентаризации, осенью 1990 г. в городе имелось 4 785 самовольно возведенных домов с общей полезной площадью более 106 тыс. кв. м, в которых проживало около 17 тыс. чел.
Широкий размах нового строительства и огромные масштабы капитального ремонта жилья, осуществлявшиеся в 1960—1980-е гг., позволили существенно увеличить жилищные условия горожан. За 1959—1985 гг. в Чебоксарах построено более 4,7 млн кв. м общей площади жилья, или свыше 90% всей жилой площади города. За 1986—1990 гг. построено еще около 1,35 млн кв. м. При этом объемы жилищного строительства последова¬тельно наращивались: если в 1960 г. было введено всего 34 тыс. кв. м общей площади жилья, то в 1990 г. — 253,7 тыс. кв. м, или в 7,5 раз больше. Рекордные же показатели были достигнуты в 1989 г., когда чебоксарские строители построили жилья общей площадью 331,1 тыс. кв. м (5688 квартир). За шесть перестроечных лет жилищный фонд города возрос с 5290,2 тыс. кв. м до 6731,7 тыс. кв. м, благодаря чему общая площадь жилья на 1 жителя возросла почти на 3 кв. м — с 12,3 кв. м в 1986 г. До 15,2 кв. м к началу 1992 г. В эти же годы удалось заметно снизить размеры ветхого и аварийного жилищного фонда — с 40,6 тыс. кв. м до 10,7 тыс. кв. м.
В годы перестройки были поддержаны инициативы комсомольцев по строительству молодежных жилищных комплексов (МЖК). За короткое время в Чебоксарах силами «МЖК-строя» выросли два дома, одновременно были построены детский сад, школа. МЖК тракторного завода также сдал два дома для молодых работников предприятия.
Заметно вырос уровень благоустройства и комфортабельности квартир. Абсолютное большинство из них (более 90%) к середине 1980-х гг. были оборудованы водопроводом, канализацией, центральным отоплением, ваннами, газом. Только по горячему водоснабжению показатели были несколько ниже: им были обеспечены 72,6% квартир к 1985 г., 81,1% — к концу 1990 г.102 При этом стоимость квартплаты за двухкомнатную квартиру составляла в пределах 12 руб., за трехкомнатную — 17—18 руб.
Вместе с тем при росте обеспеченности жильем жилищная проблема не исчезала, а наоборот, становилась еще острее и заметнее. Она являлась одной из самых острых социально-экономических проблем советского общества: ни один другой вопрос не вызывал столь большого потока писем и жалоб, обращений в городской и районные исполкомы Советов, в редакции газет и журналов, в республиканские и центральные партийные и советские органы. К началу 1990-х гг. в очереди на получение жилплощади и улучшение жилищных условий стояло более 80 тыс. семей и она ежегодно увеличивалась на несколько тысяч семей. Еще свыше 2,0 тыс. чел. проживало в домах, находившихся в ветхом и аварийном состоянии.
Одной из причин обострения жилищной проблемы являлось отставание темпов жилищного строительства от темпов промышленного развития. Так, с момента начала строительства Чебоксарского завода промышленных тракторов по 1985 г. освоение капитальных вложений по производственным объектам составляло 71%, а по объектам жилищно-культурного назначения — всего лишь 41%, или в 1,7 раза меньше. Примерно такая же картина наблюдалась на многих крупных и средних предприятиях города.
Слабо привлекались средства населения для развития жилищно-строительных кооперативов. Предубеждение советской власти и государства в отношении индивидуального строительства, а также слабость производственной базы строительных организаций не позволили наиболее полно использовать средства населения для разрешения жилищной проблемы. Общая жилая площадь ЖСК увеличилась с 171,9 тыс. кв. м в 1970 г. до 390 тыс. кв. м в 1985 г., число квартир с 3,5 тыс. до 7,7 тыс. за то же время. В то же время практически не изменился удельный вес жилого фонда, принадлежащего ЖСК: 7,1% в 1970 г. и 7,7% в 1985 г. Во второй половине 1980-х гг. среднегодовой ввод жилья за счет средств ЖСК составлял лишь 30 тыс. кв. м, тогда как в 1985 г. — 36,2 тыс. кв. м.
Незначительными были и масштабы индивидуального строительства. В 1985 г. удельный вес индивидуального жилья в общем городском фонде составлял всего 9,5%, что более чем в 2 раза было ниже, чем в среднем по городскому жилому фонду РСФСР106. Советское государство выставляло многочисленные препоны и препятствия перед той частью населения, которая в состоянии была направить свои накопления и денежные средства на строительство и приобретение собственного жилья. За счет собственных средств населения в 1986—1989 гг. построено лишь 10 тыс. кв. м. В конце 1980-х — начале 1990-х гг. был принят целый ряд постановлений Совета Министров Чувашской АССР и решений Чебоксарского горисполкома по расширению индивидуального жилищного строительства. Однако здесь возник целый ряд трудностей: задержки в отводе территорий из-за нерешенности вопроса о городской черте; нежелание предприятий принимать земельные участки в пригородной зоне, без какой-либо инфраструктуры; отсутствием строительных материалов у застройщиков (негде было взять кирпич, цемент, лесоматериалы). Поэтому на рубеже 1980—1990-х гг. построено всего несколько сотен домов — у пос. Альгешево, у д. Сятракасы, на территории Южного поселка, в районе ул. Б. Хмельницкого и др.
Отсутствие рынка жилья, слабо развитость индивидуального жилищного строительства, невозможность по официальным каналам своевременно получить квартиру инициировали людей с высокими доходами и положением получать бесплатное государственное жилье, нарушая действующие нормы его учета и распределения. Более половины злоупотреблений служебным положением руководящих работников города были связаны с распределением и получением квартир. Как правило, подобные явления и случаи не афишировались. Среди тех, кто получил или способствовал получению квартиры, нарушая действующее жилищное законодательство, можно встретить секретаря горкома КПСС, начальника стройтреста, министра, председателя отраслевого обкома профсоюзов, главного врача больницы, начальника управления капитального строительства горисполкома и т.д.
Абсолютное большинство горожан вынуждено было стоять в очереди на получение бесплатного государственного жилья по 15—20 и более лет. Государственное жилье оказалось могучим рычагом управления и манипулирования трудящимся человеком, «закрепления» его в производственном коллективе. Зачастую только потому, что в конкретном трудовом коллективе он мог в перспективе получить жилье, рабочий терпел и низкую заработную плату, и тяжелые условия труда.
Поводом для недовольства являлась также сильная поляризация населения по обеспеченности жильем. Хуже всех оказались обеспечены квартирами молодые семьи, относительно лучше — пожилые горожане.
Многие горожане получили благоустроенные квартиры благодаря строительству Чебоксарской ГЭС. В 1970—1976 гг. из зоны затопления ГЭС переселено 5 тыс. чел., или половина проживавших в них. Чтобы не допустить резкого пополнения рядов очередников из зоны затопления, исполком горсовета в марте 1973 г. определил границы санитарной зоны водохранилища. Всего к середине 1985 г. из этой зоны переселено более 11 тыс. чел. В результате была выполнена задача огромной социальной важности.
В то же время было сорвано выполнение распоряжения Совета Министров РСФСР от 28 мая 1979 г., которым предусматривалось построить в 1979—1985 гг. 338,4 тыс. кв. м жилья для переселения граждан из санитарной зоны. К концу 1985 г. на эти цели было выделено всего 227 тыс. кв. м жилья, что составляло 67,1% от требуемых площадей. Руководители многих крупных предприятий, в том числе завода промышленных тракторов, агрегатного, машиностроительного и электроаппаратного заводов, объединения «Чуваштранс», чулочно-трикотажной фабрики и др., не выделяли достаточно средств для переселения своих работников из засыпушек и ветхих строений. А городские власти еще не сумели выработать стройный механизм воздействия на директоров предприятий союзного и союзно-республиканского (РСФСР) подчинения в части строительства жилья для санитарной зоны путем контроля их в вопросах отвода земли, бытового обслуживания, использования трудовых ресурсов и т.д. Встречались случаи, когда решением горисполкома выделенное для переселения граждан жилье направлялось на другие цели. Только в одном 1985 г. эта цифра составляла примерно 10,9 тыс. кв. м. Не редкостью являлось предоставление квартир площадью ниже учетной нормы, по фиктивным документам, а также перепродажа сносимых домов. Некоторые работники городского бюро технической инвентаризации так оформляли необходимые документы, что получали квартиры, не проживая ни дня в ветхих строениях. На своем заседании в феврале 1985 г. исполком горсовета вынужден был освободить от занимаемой должности заведующего отделом по подготовке зоны затопления Чебоксарской ГЭС и начальника городского БТИ за халатное отношение к своим служебным обязанностям. В целом, жилищный кризис в Чебоксарах, как и в других столичных городах страны, имел не столько материальный, сколько социальный характер.
Мечтой для многих горожан и, по сути, мерилом их социального благополучия являлось наличие личного автотранспорта. Численность автомобилей индивидуального пользования росла довольно быстрыми темпами: в 1985 г. в расчете на 1000 чел. населения в столице имелось 13 автовладельцев. Но по этому показателю Чебоксары отставали более чем в 2 раза от средних данных по республике и от всех городов республиканского подчинения. Личный автомобиль по своей природе оказался элитным транспортным средством, недоступным для большинства горожан. В 1985 г. в столице республики один автомобиль приходился примерно на 56 жителей, что было весьма далеко от средних показателей по стране — 1 машина на 33 чел. (1981). Жесткая государственная налоговая политика, общее ухудшение социально-экономического положения общества, реализация автомобилей по отдельным спискам, их отсутствие в свободной продаже существенно ограничивали число покупателей, которые в состоянии были приобретать автомашину в личное пользование.
