Медицинское обслуживание
Медицинское обслуживание.
Долгое время жители города обходились без профессиональной медицинской помощи: в начале XIX в. отмечалось, что они: «...трезвы, умеренны и деятельны; сие предохраняет их от болезней и многие из них достигают глубочайшей старости». В анкете 1761 г. сообщалось: «Живущие в Чебоксарех обыватели более подвержены лихоратке, горячке, також и протчими разными болезнями. А от тех болезней ничем не ползуютца, ибо лекарей не имеетца, а по власти божеской исцляютца бес ползования, однако ж лекарю по состоянию города быть веема надлежит». К середине XIX в. ситуация с заболеваемостью изменилась мало: «...между жителями города были болезни ... зимой воспаления и простудные горячки от холода, весной брюшные тифы, перемежающиеся лихорадки и пузырчатые рожи, к концу весны и в начале лета с детьми коклюши, летом поносы и перемежающиеся лихорадки с желчным сопряжением, а осенью кровяные тифы, — писал городничий в 1842 г. — Из числа бывших в городе в течении года больных 869 человек, выздоровели 698, умерли 104, осталось ... больных 67 человек; в счете сем из новорождающихся умирающие младенцы не показаны, с коими умерло 224 человека».
В документах Троицкого мужского монастыря за 1730—1760-е гг. упоминается тесная каменная «больнишная келья» по левую сторону Толгской церкви. При всех военных частях, квартировавших в городе в XVIII—XIX вв., имелись лазареты, но они не обслуживали горожан. В 1788 г. в город прибыл штаб-лекарь (полковой медик с высшим образованием) Е.И. Осекин (1743—1805) и в 1796 г. открыл приемный покой на три кровати, который к 1800 г. расширился до 10 коек. Врачу помогали лекарские ученики. В 1800—1804 гг. упоминается подлекарь (медик с незаконченным медицинским образованием) Г. Максимов. В 1861 г. в городе имелось три врача: окружной А.В. Малинин, уездный — И.И. Ментов, городской — Н.С. Силантьев. В 1860-е гг. Казанская врачебная управа определяла в Чебоксары повивальную бабку, которая получала квартирные деньги из городского бюджета.
В 1809 г. на основании предписания министра МВД общее собрание граждан отвело под лазарет для больных военнослужащих и пересыльных арестантов дом на основе постойной повинности. В апреле 1810 г. для лазарета на общественные средства куплен деревянный дом. Он содержался на средства города, имел 10 коек, больных лечил штаб-лекарь, уход осуществлял сторож.
В 1818 г. лазарет преобразован в больницу для инвалидной команды и пересыльных арестантов. Рассчитанная на 20 чел., она была постоянно переполнена. На питание больных из числа военных и арестантов Казанская комиссариатская комиссия отпускала 50 коп. на человека в день, которые городская дума умудрялась экономить. Горожане жертвовали деньги на те же цели. Другие расходы (ремонт, покупка хозяйственного инвентаря и одежды, освещение, отопление и др.) оплачивались из городского бюджета (в среднем на 400—600 руб. в год).
К середине 1820-х гг. арендуемый дом пришел в аварийное состояние, поэтому в 1827 г. уездному землемеру П.Н. Селезневу было поручено составить проект деревянной больницы на каменном фундаменте на 40 мест и совместно с городничим подыскать место под строительство. Отвод земельного участка затянулся, поэтому в октябре 1830 г. больница переведена в общественный дом, где ранее помещалась квартира городничего.
В ночь на 4 декабря 1837 г. больница сгорела. Ранее, в октябре 1834 г. Казанский губернатор получил распоряжение об учреждении окружных лечебниц и лазаретов, а в следующем году представил в МВД планы, сметы и проекты их строительства в Чебоксарах и Лаишеве (на 50 коек каждая). В 1836 г. проекты утверждены и объявлен конкурс на строительство.
Чебоксары были выбраны пунктом размещения окружной лечебницы по ряду причин: многолюдности жителей; наличию почтового тракта и пристани; центральному положению для соседних Козьмодемьянского, Цивильского и Ядринского уездов. Лечебница была призвана обслуживать транзитные партии рекрутов, кантонистов и другие воинских команд, рекрутов, присылаемых для испытания при рекрутских наборах (Чебоксарское рекрутское присутствие обслуживало свой и три названных уезда), инвалидные и этапные команды своего округа, а также пересыльных арестантов и подследственных округа «по невозможности доставить им врачебную помощь в уездных тюремных замках».
Больничный комплекс построен в 1838—1841 гг. на Соборной горе на берегу Волги. Он состоял из трех деревянных зданий на 10 палат (6 мужских, 4 женских). Один из корпусов служил инфекционным бараком. Больница имела амбулаторию, аптеку, морг, баню, прачечную, кухню, квартиру для врачей, медицинскую библиотеку. Ее территория была озеленена лиственными и хвойными деревьями, разбита на участки цветочными газонами и дорожками. В 1850 г. губернская врачебная управа переименовала лечебницу, как самую большую в округе и располагавшую кадрами опытных врачей, в окружную больницу. В 1855 г. число коек было доведено до 60. В 1860 г. имелось женское отделение и две арестантские камеры — для мужчин и женщин. В начале 1860-х гг. город отпускал на содержание больницы 228 руб. 57 коп. в год.
Медицинская помощь была платной. В 1830-е гг. «вольновступающие» больные платили 15 руб. в месяц. После выписки горожане представляли деньги за лечение в городскую думу, которая расплачивалась с больницей. За бедных и неимущих граждан платили ведомства, общества и лица, к которым они относились (общины крестьян и мещан, судовладельцы, помещики и др.). Судя по документам, имущие горожане в больницу не обращались, вероятно, лечились на дому. В 1842 г. под караулом в больницу были помещены 43 раненых участника Акрамовского крестьянского восстания, 10 из которых умерли.
Больным назначалось питание по одному из рационов: ординарному, среднему, экстрапорции, которые отличались составом и количеством продуктов. В перечень последних входили ржаной и белый хлеб, говядина, курица, сало (в постные дни — рыба), крупы, овощи, кисель, квас, мед, зелень и др. В 1842 г. содержание одного больного обходилось в 26,5 коп. в сутки. Хорошим лекарственным средством считался ревень, под плантацию которого в 1800-е гг. городская дума отвела участок земли, а также «пенное вино», прописывавшееся выздоравливающим.
В 1830—1840-х гг. в Чебоксарах работала вольная (частная) аптека провизора Д. Бухгольца, что было редкостью для уездных городов.
В 1811 г. для распространения прививания оспы, учета привитых и не привитых детей, обучения оспопрививанию, снабжения инструментами и прививочным материалом оспопрививателей создан уездный оспенный комитет в составе уездного предводителя дворянства, городничего, благочинного протоиерея, земского исправника, уездного врача, городского головы. Он подчинялся аналогичному губернскому, располагался в доме городнического правления. Мещане и цеховые Чебоксар делегировали в комитет 1—2 представителей с платой каждому 30 руб. в год, которые после одно- и двухмесячного курса обучения занимались вакцинацией горожан под руководством врача. Последним оспопрививателем был мещанин В.Н. Муханов, затем его функции отошли к городскому фельдшеру, должность которого создана в 1874 г.
Страшным бедствием были повальные болезни. Эпидемии чумы отмечены в Поволжье в 1737—1739 гг. и 1771 г. В то время единственным средством против нее считался 3-дневный пост. При эпидемиях холеры (1830— 1831, 1847—1848, 1853—1854 гг. и др.) создавался уездный холерный комитет в составе предводителя дворянства, городничего, земского исправника, начальника инвалидной команды, почтмейстера и писца. Для выявления заболевших и оказания им помощи в кварталы города назначались 2 комиссара и 4 квартальных надзирателя из числа дворян и чиновников и 8 десятских из мещан им в помощь. Больных направляли в городскую и временные холерные больницы, которые открывались в наемных домах и содержались на казенные средства и частные пожертвования. Так, в 1831 г. купцы собрали на эти цели 399 руб., а М.Я. Дорогое и Н.С. Кожевников оплатили расходы по двум мужским и одной женской холерным больницам.
Вокруг города выставлялось оцепление из граждан, назначенных городским обществом; оно же выделяло людей для ухода за больными (в 1830—1831 гг., соответственно, 60 и 20 чел.) - Так, 5 июля 1831 г. казанский вице-губернатор распорядился оцепить город, не впуская и не выпуская из него никого без справки об отбывании 14-дневного карантина. Во время эпидемии партии арестантов и военных команд обходили город стороной, а почтовую корреспонденцию обеззараживали окуриванием, пробивая конверты железными штырями.
При эпидемиях население охватывали панические настроения. В 1830 г. в городе отсутствовал врач, власти пребывали в растерянности, тела умерших от холеры хоронили наспех, без отпевания, не только на кладбище, но и в отдаленных от города местах. Для поддержания порядка из Казани власти прислали отряд из 45 солдат, который пробыл в городе до декабря 1830 г. Многих поддерживала вера в Бога. В годы эпидемий «почти не затворялись» двери Введенского собора, куда горожане приходили помолиться чудотворной Владимирской иконе Богоматери. В 1848 г. икону в течение трех месяцев носили по домам, пока не заболел и умер священник Я.Ф. Знаменский. С того же года как избавляющая от холеры почиталась Казанская икона Богоматери, нарисованная на наружной стене Казанской церкви.
