Исполнительная власть в Чебоксарах
Исполнительная власть в Чебоксарах.
Воеводы, как и простые чиновники канцелярии, были исполнителями коронованной воли. Их назначение, смещение и увольнение зависело от воли императорского величества и Сената. Только в случае внезапной смерти главы канцелярии Сенат разрешал выбрать воеводу на месте. И даже в этой ситуации назначение воеводы считалось состоявшимся, если его утвердил Сенат. Просматривая законодательные материалы, можно вынести определенное впечатление, что правительство старалось регламентировать каждый шаг деятельности воевод. Даже служебные поездки в губернские и провинциальные города (согласно Наказу 1728 года) были возможны только с особого позволения и на короткий срок. В 1730 году центральная власть указала быть воеводам с переменою через два года, а в 1760 — с переменою через пять лет.
Воеводская канцелярия располагалась в специальном казенном доме, представлявшем собой деревянное строение. В 1763 году Свияжская провинциальная канцелярия прислала в Чебоксары указ с требованием присылки ведомостей о наличии в городе публичных строений и смет расходов на строительство новых казенных зданий. Чебоксарская воеводская канцелярия отправила сметы расходов. Однако здание канцелярии, по-видимому, не было построено, так как позже она насильственно заняла второй этаж каменного здания магистрата. В 1767 году чебоксарские купцы в наказе в Уложенную комиссию просили «об отдаче занятых канцелярией магистратских покоев по-прежнему на магистрат». Сохранился довольно интересный документ, содержащий инвентарные описи воеводской канцелярии 1774—1780 годов. В них указывается, что воеводский дом «крыт тесом, в нем покоев семь», в нем 20 окон со стеклами и железными затворами. Сама канцелярия располагалась в трех комнатах: первая — судейская, вторая — где находились все «приказные служители», в третьей принимались подушные деньги. Из имущества канцелярских покоев перечисляются святые образа, зеркала, три стола, кресла «обиты сукном, ветхие». Во дворе дома имелись казенные строения: каменный архив, тюремный острог, ветхая караульная изба, ветхая же изба при воротах, новая изба и три погреба, сарай старый и новый с чуланами «для людей», два старых амбара и конюшня. Весь двор огорожен заборчиком.
Несмотря на мелочную регламентацию, доходящую вплоть до указа о постройке однообразных домов, не все области деятельности воевод были столь строго очерчены. Анализ ведомостей присутствия воевод (или, иначе говоря, ведомостей о рабочем времени) показывает, что обязательными требованиями были: общее количество трудовых дней в неделю и количество рабочих часов в день. Согласно Генеральному регламенту, суббота являлась выходным днем. Судя по материалам журналов присутствия, рабочий день начинался либо утром с 5—8 часов и заканчивался в 11—12 часов дня, либо воеводы приходили в канцелярию в 12 часов дня и уходили в 5—6 часов вечера. В любом случае рабочий день составлял шесть часов в сутки. Трудовая неделя длилась пять дней, в шестой день канцелярия работала, если не справлялась со своими обязанностями в пределах нормативной рабочей недели. В случае болезни служителей канцелярии, они освобождались от службы. (Например, в 1738 году от службы был освобожден Петр Царегородцев, которого разбил паралич.)
Настало время выяснить следующее: что, собственно, включалось в работу воевод и их канцелярий? Другими словами, необходимо очертить роль воеводского, то есть государственного, управления в уезде и городе после областной реформы 1726— 1727 годов. Воеводы управляли городскими обывателями и жителями уезда. Городское общество было неоднородным по своему составу, поэтому управление его различными группами было неодинаковым. Посадские и цеховые входили в поле деятельности магистрата, канцелярия управляла ими по судебным уголовным делам. Содержащие ландмилицию выбирали сами себе старост, которые должны были собирать подати, разбирать спорные дела:
«те же старосты под канцелярским надзиранием состоят в содержании полицейской должности и в исправном платеже государственных податей». Птичьи помытчики также выбирали старост между собой, а всеми их делами заведовала Егермейстерская канцелярия, «а по здешней канцелярии подсудимыми состоят по посторонним на них просьбам». Тем не менее, иногда канцелярия вмешивалась в дела птичьих помытчиков. В 1752 году в воеводскую канцелярию пришел указ из Всероссийской обер-егермейстерской канцелярии, где сказано, что в Чебоксарах числится 41 птичий помытчик, но «видно, что те помытчики более употребляют себя в промыслы к пользе своей, а в помыкани и приносе ко птичейея императорского величества охоте птиц радения не имеют». Канцелярия разбирала это дело, в ходе которого выяснилось, что из 41 человека малолетних — восемь, престарелых — два, умерло — девять. Оставшиеся 22 помытчика старались, «но птиц в улове было мало». Приговор выносила Чебоксарская воеводская канцелярия: «учинить всем, а паче старосте наказание кнутом».
Владельческими и экономическими крестьянами уездная администрация практически не управляла. Владельческими крестьянами управляли помещики, а экономическими — казначей, определенный от Государственной коллегии экономии. Функции казначея заключались в «разбирательстве между ними, крестьяны, ссор и в приведении их в порядочное состояние и в понуждении в платеже всяких государственных податей». Воеводская канцелярия лишь назначала этим крестьянам частного смотрителя, «коего прежде должность состояла в предосторожности от заразительной болезни».
